Но дадим слово шоферу маршала Жукова А.Н.Бучину:
"Примерно через полчаса Георгий Константинович вышел, подтянутый, с каким-то пронзительным выражением в глазах. А за ним вывалился обмякший Буденный, знаменитые усы обвисли, физиономия отекшая. С заискивающим видом он пытался забежать впереди Жукова и что-то лепетал самым подхалимским тоном. Георгий Константинович, не обращая внимания, буквально прыгнул в машину. Тронулись. В зеркале заднего вида запечатлелся замерший Буденный с разинутым ртом, протянутой рукой, которую Жуков не пожал. Маршал! За ним толпились выкатившиеся из двери охранники…"
Да, поздоровались-то тепло, но распрощались не очень… И не зря. Ибо встреча эта о многом говорит. Кричит. Вопиет, как говаривали прежде. Жуков с двумя-тремя сопровождающими, с риском в любой момент угодить к немцам, почти вслепую объезжает несколько фронтов и находит их штабы, а маршал Буденный с оравой охранников нескольких человек не оторвет от себя, чтобы отыскать штаб своего же фронта. Так ли нелепо предположить, что не хочет, боится, ибо, если найдет, то там и связь и, значит, надо звонить товарищу Сталину и докладывать: "Так и так, и даже не знаю - как…" Что и говорить, с другим командиром, потерявшим штаб, соседей, войска и в одиночку горюющем над картой, Жуков беседовал иначе. Говорят, он и постреливал. Но долг платежом красен. С Буденным расплатился он сполна. Буденный, возможно, спас Жукова в 37-м - Жуков спас Буденного в 41-м.
А в 1942-м Буденный "все в той же позицьи на камне сидит", уже в качестве главкома Южного направления. Скажете - "Чудные дела в Красной Армии творились." Да, господи, некого же было ставить!
Но германская армия милостями Провидения тоже оставлена не была. В момент наибольших успехов Гудериана, рвавшегося вперед на южном фланге группы войск "Центр", в момент, когда судьба Москвы висела на волоске, фюрер велел фон Рунштедту наступать на Ростов и далее, на Кавказ. Это куда больше назначения Буденного на ратные подвиги 42-го года.
Мои генералы ничего не понимают в экономике… После снятия Хрущева шутили, что в списке деяний, которых Никита не успел свершить за время правления, осталось присвоение звания Героя Союза императору Николаю II за создание революционной ситуации в стране. Упомянутым приказом Рунштедту заявляет о себе еще один претендент на высшую награду СССР - фюрер германского народа. Его решение штурмовать Киев было роковым, а двум роковым не бывать, так что решению одновременно с Москвой брать Ростов остается звание глупейшего из решений. Оно пренебрегало азбукой войны: решающий удар наносить кулаком. Гитлер бил растопыренной ладонью. 1-я танковая армия фон Клейста с фланкирующими 6-й и 17-й полевыми армиями удалялась от Гудериана, обнажая его фланг и вынуждая оттягивать войска из ударного клина для своей защиты в решающий этап московского наступления.
Впрочем, в результате разгрома трех фронтов две крупные группировки Красной Армии были окружены в районах западнее Вязьмы на севере (19-я и 20-я армии Западного, 24-я и 3-я армии Резервного фронта) и в районе Трубчевска на юге (3-я и 13-я армии Брянского фронта), а части 50-й с раненым Еременко, несостоявшимся победителем Гудериана, пробивались из окружения в районе Брянска в направлении на Белев. Самые страшные потери понес Западный фронт бывшего комиссара Конева - около 600 тысяч человек. Катастрофа казалась непоправимой и действительно была непоправима - в любой другой стране.
В такой ситуация Жуков, принимая Москву под защиту, совершал свою отважную рекогносцировку в передовых линиях, не имея под рукой ни войск, ни связи и ежеминутно рискуя нарваться на противника.
Из его мемуаров нельзя составить представления об общей картине. Как ни досадно, приходится обратиться к генералу Курту Типпельскирху:
"7 октября головные части обеих охватывающих танковых армий встретились в тылу противника восточнее Вязьмы и замкнули кольцо окружения. К 13 октября этот котел был очищен. В сводке германского командования сообщалось, что русские потеряли шестьдесят семь стрелковых, шесть кавалерийских и семь танковых дивизий - 663 тыс. пленными, 1243 танка и 5412 орудий. Это был новый потрясающий успех. Но оправдывал ли он многообещающее заявление от 9 октября начальника имперского управления информации о том, что " исход войны решен и с Россией покончено "?
Аппарат пропаганды можно понять, он был радостно потрясен: за две недели два котла, под Киевом и Вязьмой, а количество пленных и трофеев превышает половину мощи вермахта. Это ли не победа?
Читать дальше