Кэрол Макклири - Алхимия убийства

Холод пробегает у меня по спине, когда я уголком глаза рассматриваю мужчину.

— Боже мой, — шепчу я. Как такое могло случиться, что человек, которого я разыскиваю, вдруг появился передо мной?

До смерти напуганная, не в силах бежать обратно по темной улице, я стою как вкопанная, а он зажигает сигарету. Я вижу, что у него взъерошенные темные волосы, выбивающиеся из-под канотье, на нем мешковатые брюки и длинный, дешевого покроя сюртук.

Хотя одет не совсем так, как человек, с кем у меня произошла стычка в Нью-Йорке, производит он то же самое впечатление: бедный иммигрант из Восточной Европы, недавно сошедший с парохода на острове Эллис. [5] Небольшой остров в нью-йоркской бухте, с середины XIX в. служивший главным центром по приему иммигрантов. — Примеч. пер.

Он оборачивается и смотрит прямо на меня. Теперь я вижу, что у него борода и круглые, в золотой оправе, очки.

Опускаю руку в карман и зажимаю в ладони резиновую спринцовку с кислотой. Кроме полицейского свистка у меня есть необычное оружие, которое я переняла у проституток из трущоб Мехико. Они держат при себе небольшую, помещающуюся в ладони резиновую спринцовку, наполненную острым перцем и их мочой. Этим содержимым можно брызнуть в глаза чересчур агрессивным мужчинам. Скромность не позволила мне воспользоваться своей телесной жидкостью, и вместо нее я налила кислоты для пайки, которую взяла у горничной в гостинице.

Человек в черном отворачивается и уходит в противоположном направлении.

Вдали, впереди него вижу огни на площади Бланш. Взяв себя в руки, неторопливо следую за ним, радуясь, что он направляется на проходящее там празднество.

Мысли кружатся в голове как призраки на чердаке. Так нашла ли я его наконец? Просто невероятно, что я покрыла расстояние в тысячи миль, провела неделю в Париже, пытаясь выследить его, а он вдруг появляется прямо передо мной.

Когда я подхожу к площади Бланш, ночь озаряется яркими огнями и оглашается людским весельем. Время раздвинуло занавес веков, старые кладбища отдали своих мертвецов, живые призраки заполнили освещенные кафе, а разодетые гуляки толпятся на площади.

Недавно открытое кабаре «Мулен Руж», что значит «Красная мельница», сверкает красными лампами на крыльях, вращающихся как у старых мукомольных мельниц. Кафе и кабаре, обступающие площадь, переполнены гуляющей публикой. Веселые возгласы, взрывы смеха и пестрая толпа в странных костюмах приветствуют меня.

Пока я преследую человека в черном, дорогу мне пересекает римский сенатор в простыне вместо тоги и с лавровым венцом на голове. Мимо проходит королева Виктория в белых кружевах и черном шерстяном платье. Королева не только выше и полнее, чем на картинах, но у «нее» еще борода и озорная улыбка богемного поэта. Карл Великий сошел с постамента своего памятника перед собором Парижской Богоматери и шествует в золотой короне и нагруднике и с громадным кубком вина в руке в окружении приплясывающих кокоток — классических французских проституток, одетых, или, скорее, раздетых, как лесные нимфы, поскольку то, что на них, одеждой не назовешь. Все это под аккомпанемент зажигательного канкана и восторженных восклицаний мужчин, теснящихся вокруг женщин, которые вскидывают ноги, демонстрируя кружева.

Президент страны призвал парижан веселиться в этом году, несмотря на страх, посеянный террористами, и эпидемию гриппа. Хотя президент сочувственно относился к бедственному положению горожан, все равно на его жизнь было совершено неудавшееся покушение накануне торжественного открытия Всемирной выставки. [6] Вторая попытка удалась. В 1894 г. анархист нанес президенту Карно смертельное ножевое ранение. От рук террористов также погибли американский президент Мак-Кинли, российский император Александр II, императрица Елизавета Австрийская, король Италии Умберто, премьер-министр Испании Каналехас, король Греции Георг I и мн. др. коронованные особы и видные деятели. — Примеч. ред.

Я пытаюсь лучше разглядеть человека в черном, неотступно следуя за ним в толпе веселящихся людей. В его очках с золотой оправой красноватый отблеск. Не помню, чтобы очки немецкого врача поблескивали каким-то цветом. И его густые волосы более взъерошенные и борода длиннее, чем я себе представляла.

Все-таки мне кажется, это он. Или я вижу то, что мне хочется видеть? В конце концов, мужчины везде и всюду любят носить бороду и усы. Бросается в глаза одна существенное деталь в его наружности: у него на шее красный шарф, отличительный признак радикала и революционера.