Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

Здесь необходимо отметить особое отношение поздних палеоантропов к своим тотемным животным. Они, в понятиях наших предков, изначально излучали добро к своим праобщинам объединяясь с представителями праобщин в единую общность. То есть шёл сознательный процесс духовного объединения с природой. В первую очередь процесс объединения с тотемным животным на основании односторонней эмоциональной связи и включение этих животных в свою культуру, и принятие их повадки в свои собственные нормы жизни. Протототем с его звериной сутью превращался в групповой тотем человека. В принципе от такого отношения к тотемным животным остаётся один шаг к запрещению его поедания. Это и произошло при формировании первых общин, когда их представители смогли охотиться на других животных. Вот в этом и кроется ключ к раскрытию последующей жизни первобытного человека, где все компоненты окружающего мира, в конце концов, становятся одушевлёнными, т.е. именно здесь скрыто понятие анимизма*

Рисское оледенение пошло на убыль. Это, конечно же, отразилось на климате планеты, её флоре и фауне. Часть палеоантропов находящиеся на территории современной Испании как региональные популяции, находившиеся в усреднённых экологических параметрах претерпели некоторую конкретизацию морфологических критериев в сторону сапиенизации (Homo antecessor) – Атапуэрка. Более северные палеоантропы, адаптированные к условиям предледниковья стали уходить на север вслед за отступающим ледником, где в результате специализации стали принимать черты классических неандертальцев. Определив свою дальнейшую жизнь в консорционных группах, северные палеоантропы стали понимать, что каждый взрослый мужчина-охотник являлся величайшей ценностью как гарант получения пищи и безопасности, а значит и благополучного существования этих небольших по численности праобщин. Особенно это касалось коллективных образований, проживавших на территориях и ландшафтах среднеширотных регионов, где большая часть пищи добывалась охотой, а меньшая добывалась рыбной ловлей и собирательством растительных компонентов. Поэтому мужчин раненых на охоте, или заболевших интенсивно лечили. Они получали хороший уход и достаточную для выздоравливания пищу и лечение, даже в ущерб благополучию остальных членов сообщества. Попавших в критические ситуации выручали с риском для жизни, без всяких условностей жертвуя собой. Это была ещё одна причина, из-за которой вымерли классические неандертальцы. По-видимому, данный психологический эффект был закреплен генетически. Без этого нет причины такого быстрого исчезновения эффективно специализированных, а значит и цепких к жизни в экстремальных условиях, неандертальцев. По-видимому, такое отношение к своим сородичам послужило преградой к метисации северных групп палеоантропов, когда наши предки пришли в их ареалы. Практически не было точек соприкосновения у двух совершенно разных культур, хотя фундамент их протокартин мира у них был общий, но этого для тесных контактов было не достаточно. Но на юге, на территории Малой Азии процесс метисации существовал (пещера Схул). Это происходило, скорее всего, потому что мягкие экологические условия южных областей в какой-то мере раскрывали такую закрытую систему как культура неандертальцев. Следов метисации так мало, что напрашивается вывод о том, что метисы по своей генетической несовместимости не могли давать потомства.

О том, что активная забота существовала в коллективах поздних палеоантропов, говорят многие находки останков неандертальцев, как в Европе, так и на Ближнем Востоке. Чтобы не перегружать книгу примерами на эту тему потому, что это уже в стороне от эволюции Homo Sapiens, но всё-таки что бы понять жизнь позднейших палеоантропов, приведём только один пример из археологических материалов пещеры Шанидар в горах Загроса (Ирак)*. В этой пещере было обнаружены останки девяти поздних палеоантропов, проживавших там, в период от 66 - 70 до 44 - 46 тысяч лет тому назад. Для нашего примера можно особо выделить останки мужчины обозначенного в археологических материалах как Шанидар I. Он имел большое количество прижизненных повреждений и болезней. У него был шрам от небольшого поверхностного повреждения лобной части. След от удара в результате, которого было сильное повреждение левой глазной впадины из-за чего мужчина, скорее всего, был слепым на левый глаз. В результате травмы головного мозга у него был частичный паралич, что привело к атрофии правой руки, которая выше локтя была специально ампутирована. Кроме того, правая ключица была поражена остеомиелитом. Мужчина имел сильный артрит лодыжки и колена правой ноги. К тому же он имел заживший перелом одной из костей правой стопы. Таким образом, Шанидар I был абсолютным калекой, который без активной помощи коллектива практически выжить бы не смог. А он дожил до 40 или даже до 60 лет, что соответствует 80-ти годам современного человека. Возникает подозрение, что неандертальцы были крайне специализированы психологически в направлении заботы и спасения своих товарищей и даже, как мы уже говорили, ценой своей жизни могли прийти на выручку находящимся в критическом положении. Это, в общим-то, для вида в целом при жизни небольшими группами не было положительным фактором, а скорее отрицательным. Вот целый букет таких отрицательных факторов, (о некоторых мы говорили ранее), в конце концов, и повлёк за собой исчезновение неандертальцев.