Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

К этому времени на планету навалилось самая мощная третья ледниковая эпоха Кайнозоя – Рисская, продолжавшаяся 40 тысяч лет. В связи с этим, в северных территориях Африки и Аравийского полуострова началось увлажнение, а значит, эти территории получали в то время больше влаги, чем раньше. Началась дождливая плювиальная эпоха. Происходило постепенное смещение зональных границ в южном направлении с окончательным расположением южнее прежнего доледникового, примерно на расстояние 1500 – 2000 километров. В связи с этим весь животный и растительный мир пришёл в движение и стал отступать в южном направлении. Популяции ранних палеоантропов Европы адаптированные к средним климатическим условиям, вместе с животными, на которых они охотились, так же стали отступать на юг в приемлемые для себя условия. Более северные, а значит и более прогрессивные из-за развитой системы адаптации в более суровых условиях, пришли в те регионы, которые ранее занимали формы гоминин проживавших несколько южнее. Те соответственно заменили обитавших там местных палеоантропов, которые так же под действием климатических факторов откочёвывали южнее вместе с теми животными, на которых они привыкли охотиться, потому, что даже переходные к палеоантропам формы уже были специализированы в охоте на определённые виды животных.

Праобщины, обитавшие прежде в определённых климатических зонах и ландшафтах, так и двигались за параметрами, в которых они проживали. Потому, что там обитали их охотничьи объекты и росли растения, к которым они привыкли и от которых зависело их существование. Их популяции прекращали продвижение на юг когда параметры, к которым как животные, так и палеоантропы были адаптированы, стабилизировались.

В связи с похолоданием на севере и изменением вектора переноса воздушных масс дожди стали чаще проливаться и на предэкваториальные зоны, где и стали происходить великие события. Площадь территорий пригодных для выпаса животных там увеличилась, и пищи для всех стало даже в избытке, хотя нужно сказать, что праобщины гоминин, которые там обитали постоянно, в этом плане и раньше не бедствовали.

Таким образом, популяции ранних палеоантропов с надстройками картины мира соответствующих обитанию на территории примерно в пределах от 15 до 10 градусов северной широты (возможно и несколько севернее) пришли на Восточно-Африканское плоскогорье в район экватора* - на родину своих далёких предков.

Обновлённые, более защищённые от окружающей среды, вооружённые новыми орудиями убийства и способами охоты, они повстречались с древними людьми, оседло там проживавших в течение длительного времени.

Восточные районы Центральной Африки, в которых миллионы лет развивались предгоминиды и гоминиды, факторов для прогресса не имели потому, что там, в тропических и субтропических зонах, параметры окружающей среды соответствовали оптимуму параметров необходимых для жизнедеятельности гоминин.

Не было утомительных, длительных перекочёвок в места богатые пищевыми ресурсами. Круглогодично имелось большое количество пригодных в пищу растений и их составляющих, было много видов мелких и крупных животных, на добывание которых затрачивалось меньше как физической, так и умственной энергии. Поэтому адаптационных приёмов для защиты от окружающих параметров на данных территориях применялось минимальное количество, а это не способствовало развитию умственной деятельности – единственной возможности гоминин к прогрессивному развитию головного мозга. Таким образом, архантропы, которые остались в экваториальной части континента, вели оседлый образ жизни, вполне возможно, с элементами коротких перекочёвок связанных с сезонами дождей и были культурно несколько примитивнее, чем те, которые когда-то ушли на север, а затем волей судьбы, вернулись обратно.

Хотя структуры праобщин у аборигенов и кочевых палеоантропов были стратифицированы, а значит, в принципе одинаковыми и поэтому имели полный комплект необходимых функциональных групп, но культурные надстройки картин мира и социальные наработки, проживавших севернее, были другими, и во многом не соответствовали аборигенным.

У пришедших были наработаны социальные формы и характер общественной деятельности, ещё в процессе адаптационной защиты от отрицательных климатических факторов северных регионов с их сезонными изменениями. Там когда-то они проживали, и где они эффективно добывали пищевые компоненты, при помощи выработанных способах охоты на определённый вид животных и собирания, пригодных в пищу растений, которые в тех местах произрастали. Так, что жизненный опыт и строго зафиксированные разовые команды прототабу, мононормы и охотничьи приёмы у этих палеоантропов были не более качественным, чем у аборигенов, просто они были другими, но адаптационные реакции были несколько эффективней. Хотя необходимо отметить, что в новых условиях юга у них ослабли адаптационные социальные наработки из-за проявления новых более щадящих параметров окружающей среды и некоторые прототабу в определённых моментах бытия стали не нужны. Таким образом, социальный слой такой замкнутой системы как праобщины палеоантропов северных регионов, появившихся в Центральных районах Восточный Африки с выработанным прежде институтом прототабу, и без того довольно тонкий ещё больше истончился, из-за чего появилась возможность открытия для восприятия дополнительного информации.