Елена Муравьева - ЖИЗНЬ в стиле С

А— ааа…сладкий стон увенчал акт. Процесс закончился к обоюдному удовольствию.

С явным сожалением Рощин поднялся, быстро оделся и выскользнул из комнаты. Легкую неловкость, почти стыд, за безответственный поступок, перекрывал веселый кураж. Случилось приключение, он отхватил от чужого куска, получил что хотел и не нарвался на неприятности. Посмеиваясь про себя Андрей, выкурил в сумраке коридора сигарету, поигрался с озорной мыслью: не навестить ли барышню еще разок. Хотелось чертовки. Слава Богу, Господь удержал. Грохнула дверь, с лестницы в коридор свернул верзила с бутылкой водки в руках, уверенно зашагал к комнате, которую только что покинул Андрей.

Повезло. Представляя, что могло случиться, приди мужик чуть раньше, Рощин в прекрасном расположении духа ретировался с места преступления и отправился гулять дальше. За случившееся он себя не винил. Ну, попользовался бабой, не убудет ведь с нее? Не убудет, решил, отпуская себе грехи.

— Я поступил как скотина. — теперь предстояло держать ответ.

— Как ты мог? — ошеломленная Таня не находила слов.

Надо было что-то говорить:

— Прости и постарайся понять меня правильно. Я никогда не поступал подобным образом. Это было как затмение, как наваждение. Я словно одурел от похоти.

— Мне стало плохо в поезде …тепловой удар…температура…до утра в беспамятстве.

Каждый толковал о своем, а надо было об общем:

— Таня, — Рощин взял инициативу в свои руки. — Мы оба поступили не лучшим образом. Ты, пьяная, потащила меня в кусты. Я, тоже пьяный, воспользовался твой беспомощностью. Мы квиты с точки зрения приличий. Но вопрос не в них. Вопрос в детях, в Никите и Маше. Чтобы зачать детей мы должны были встретиться, мы должны были переспать. В данном случае цель оправдывала средства.

— Цель оправдывает средства. — прошептала Таня, — это эсеровский лозунг.

— Кстати, — вдруг спохватился Рощин, — я прочитал текст, который ты набрала. Хороший роман. Жаль, не мой.

— А чей? — Татьяна от неожиданности закашлялась.

— Твой, голубушка. Ты правила-правила, редактировала-редактировала и не заметила как сочинила свою историю. Я такого не писал.

— Но… — удивляться больше не было сил.

— Ну, не писал я этого, что поделаешь. Ты закрутила другую интригу, сделала сюжет более динамичным, изменила характеры героев, ввела новые персонажи. Более того, я планировал убить молодых ребят-террористов, а ты всех спасла. Осталось только состряпать финал и в истории можно ставить точку.

— Не может быть. Я лишь отредактировала твою рукопись.

— Нет. Ты сразу начала сочинять свое. Я специально сверил с текстом.

Таня жалко и растерянно улыбнулась.

— Ты не шутишь?

— Нет.

— Тебе серьезно понравилось?

Андрей чмокнул лохматую макушку.

— Очень.

— Но ведь, получается, я украла у тебя идею?

— Конечно, украла. И по большому счету я могу подать на тебя в суд, за плагиат, — мечтательно протянул Андрей. — Поэтому, милая моя, ты просто вынуждена выполнить мои требования. Ну, может не все, а хотя бы одно. Ты станешь мадам Рощиной! Иначе будет скандал, позор, штрафы и, кто знает, может быть даже, тюремные застенки.

Таня вдруг почувствовала себя легкой, воздушной, невесомой. В голове не было ни единой мысли, лишь радостный визгливый трезвон.

— Андрей, — последняя попытка сохранить здравомыслие не увенчалась успехом. — Андрей, давай посмотрим на вещи трезво. Ты не можешь быть отцом моих детей, я не умею писать романы. Все это — розыгрыш, чепуха, глупость, случайные совпадения. Не надо ничего выдумывать.

— Надо выдумывать! — перебил Рощин. — Я — писатель и выдумываю постоянно. Ты, как оказалось, тоже писатель и тоже прекрасно выдумываешь. Раньше мы выдумывали порознь и были несчастны. Сейчас попробуем сочинять вместе и обязательно станем счастливыми. Роман и дети у нас уже получились. Остальное приложится.

— Я не верю ни одному твоему слову про детей, — Таня протестующе замотала головой. Радостный трезвон в голове с каждой минутой становился громче, сильнее, увереннее. Противиться ему не было сил. Противостоять не было желания. Хотелось, отчаянно, до умопомрачения, поверить Андрею. Поверить в чудо, в то что Маша и Никита — дети Рощина, что прошлое — исчезло, что впереди — счастье. Что, наконец, жизнь обрела смысл. И смысл этот — не борьба, а любовь.

— Я тебя люблю, — уткнувшись лицом в плечо Андрея, прошептала Таня чуть слышно.

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее. — Господин писатель обладал отличным слухом.