Елена Руденко: Мёртвая Обитель [СИ]

Как только я переступила порог столовой, меня встретила шутка Мишеля.

— Александра Осиповна, вы столь взволнованы и печальны, будто увидели призрак? — спросил он игривым тоном.

Он догадался, что призрак преследует меня, но всё равно дразнит.

— Пока среди нас мне повстречался лишь один, — ответила я бесстрастно, насколько была способна, — обернитесь, и вы сами его увидите.

За спиной моего шутника висело зеркало. Мишель расхохотался.

— Я снова вами посрамлён, — вздохнул он с улыбкой.

Вскоре я пожалела о своей насмешке, в зеркале, действительно, мелькнул бледный призрак Лизаньки, её большие голубые глаза пристально смотрели на меня. От страха я переменилась в лице, но гости сочти мой испуг продолжением шутки… Только Мишель взволновано смотрел на меня, похоже, он всё понял.

30 июня 1837 года

Я заметил, что Лизанька испытывает необъяснимое волнение. Она стала молчаливой и настороженной, что совсем не похоже на её весёлый игривый нрав. Она избегает всех моих гостей, хотя раньше не упускала любой возможности поболтать с ними. Только общество Катерины не беспокоит Лизаньку, с ней моя сестра может подолгу разговаривать и даже улыбается. Да, со дня смерти Валеньки улыбка редко появляется на прелестном личике девочки.

Удивительно, что я попросил всех гостей остаться погостить. Наверно, человеческое общение в минуты горя — единственное, что помогает нам не сойти с ума. Спасибо Катерине, кажется, только она одна по-настоящему понимает мои чувства.

Лизанька очень беспокоит меня, не знаю, чем помочь дорогой сестрёнке. Глядя на страдания сестры, я невольно забываю о своём горе. Доктора тут бессильны, они во всём винят пережитые волнения, юные барышни очень впечатлительны. Не знаю, Лизанька ещё не успела привязаться к Валеньке, их отношения были дружескими.

Я чувствую, тут кроется иная причина? Может, Лизанька расскажет Катерине, что пугает её? Возможно, моя сестра чего-то боится… или кого-то ?

15 июля 1837 года

Лизанька сама решилась рассказать мне о своём волнении, вызванном смертью Валеньки. Сестра предложила мне совершить прогулку верхом по окрестностям. Когда мы отъехали от усадьбы, Лизанька сказала мне:

— Прошу тебя, не говори никому… даже Катеньке, — просила она, глядя на меня умоляющим взглядом.

— Клянусь, я никому ничего не скажу! — пообещал я.

Лизанька огляделась по сторонам и, промолчав несколько мгновений, произнесла:

— Ты полагаешь, что Валеньку убили?

Этот вопрос застал меня врасплох. По правде сказать, у меня были подобные мысли, я даже намеревался обратиться к помощи сыщика, разумеется, тайно, чтобы никто из гостей об этом не догадался. Я был удивлён тем, что моя сестра разделяет мои подозрения.

— Я сидела с краю на диване, — сказала Лизанька, — рядом со мной стоял столик, на который Валенька поставила свой бокал шампанского, — взволновано вспоминала сестра, — когда она пела, кто-то задел моё плечо… Тогда я не придала этому значения, но утром, когда Валенька умерла, — Лизанька запнулась, — я подумала о том, что кто-то вставал со своего места… и сразу вспомнила про бокал… Валеньку отравили… Ты веришь мне?

В её голосе звучала отчаянная мольба, на глазах блестели слёзы.

— Да, дорогая, я верю тебе! — поспешил заверить я сестру.

Слова сестры заставили меня окончательно уверится в истинности моих подозрений.

28 июля 1837 года

Сегодня мой сосед князь С* созвал гостей на вечер. Узнав, что Лизанька тяжело переживает смерть моей невесты, князь настоял, чтобы она приехала вместе со мною. Также среди приглашённых была Катерина, ставшая моим лучшим другом. Пожалуй, только её присутствие помогло мне смириться с трагедией… Не могу ничего поделать, но я уже не мыслю без Катерины своего существования…

Этим вечером я повёл себя слишком вольно, мне не следовало говорить Катерине о своих чувствах и переживаниях. Я должен понимать, что воспитанная барышня может неверно истолковать мои слова…

Весь вечер Катерина держалась в стороне, пытаясь остаться вдали от весёлых компаний. Её желание было вполне понятно. Мне самому не хотелось веселиться. Я нашёл Катерину в маленькой гостиной, она сидела на диване с мороженым, задумчиво рассматривая выцветший гобелен на стене.

— Лизанька так мила и добра ко мне, — улыбнулась Катенька смущённо, — она столь заботливо подала мне мороженое. Доброе дитя сказала, что хочет видеть мня весёлой… Такая милая детская доброта…