Елена Руденко: Мёртвая Обитель [СИ]

Видя мой испуг, Мишель взял меня за руку. Мы устроились напротив зеркала. С трудом преодолев страх, я взглянула в глаза мёртвой девочки. В зеркале отражение портрета, освещённое дрожащим пламенем свечей, казалось живым и подвижным, выражения лица плавно изменялись: печаль, мольба, гнев, отчаяние… Она ждала наших вопросов.

— Что произошло с вами? — спросил Мишель.

Ответа не последовало. Ветер ворвался в комнату, задув свечи. Я с трудом сдержала крик, и почувствовала, что задыхаюсь от охватившего ужаса. Мишель крепче сжал мою руку, что придало мне уверенности. Когда глаза привыкли к темноте, мы увидели на стекле зеркала глубокую трещину. Отражение было перечёркнуто по диагонали неровной чертой.

— Ей не дают возможности ответить, — с досадой произнёс Мишель.

Я устало положила голову ему на плечо. Страха не было, только непреодолимая усталость, вызывающая головокружение. Мишель всегда угадывал моё самочувствие. Нежно поддерживая меня за талию, он помог мне подняться наверх…

В его объятиях страхи ночи не пугали меня… несмотря на пережитые ужасы, я до утра проспала тем крепким сном, которым спят дети и птицы…

Мишель уехал рано утром до рассвета… Он не хотел, чтобы люди графа знали, что он оставался в доме на ночь. Слуги бывают слишком болтливы, понимая сей факт, возлюбленный опасался меня скомпрометировать.

Мы условились встретиться в доме графа Романцева, с которым Мишеля связывает давнее знакомство.

20 мая 1837 года

Сегодня ко мне приехала погостить моя невеста Валенька, компанию которой составили вдова Калинина, её старшая сестра, и компаньонка Катенька. В мае в моей усадьбе всегда собирается много гостей, которые задерживаются до лета и переезжают со мной в летний дом, окружённый лесом.

Вчера у меня остановились два моих приятеля детства Одинцов и Устин, отношения с которыми у меня несколько охладились. Милая Валенька стала предметом пылких чувств каждого из нас, но предпочла меня. Одинцов, человек по натуре спокойный и рассудительный, старался убедить всех, будто выбор Валеньки его не трогает, но в разговоре со мной был сух и сдержан, что выдавало его истинные переживания. Устин, человек вспыльчивый, но достаточно умный, чтобы не выказывать своей неприязни, старался меня избегать. Однако досады от любовной неудачи скрыть не пытался.

Узнав о желании приятелей навестить меня, я испытывал невольное беспокойство. Однако, к моей радости, былые соперники смирились со своей неудачей, и наша встреча прошла тепло как в прежние времена. Немного отдохнув с дороги, мои приятели устроились в гостиной, и между нами легко завязалась привычная беседа.

— Вдова Калинина выглядит очень печальной. Она, наверно, тяжело переживает смерть мужа, — посочувствовал Одинцов.

— Особенно, если перед смертью муж успел промотать всё их общее имущество, — иронично заметил Устин.

Ни я, ни Одинцов ничего не знали об этом. Наши удивлённые взгляды были вопросом. Устин усмехнулся, наслаждаясь произведённым впечатлением.

— С самого начала Калинина позарилась на богатенького наследничка, папаша которого был при смерти, — пояснил Устин, — да и сам наследничек был хилым, доктора утверждали, что жених едва протянет год. Она не подозревала, что супруг захочет покутить последний год так, что ахнула вся Европа. Таких грандиозных балов не видели ни Париж, ни Вена. Мне посчастливилось в те дни оказаться во Франции, и я был свидетелем многих кутежей Калинина, упокой Бог его душу…

— А что его супруга? — поинтересовался Одинцов.

— Она радостно присоединилась к мужу, не замечая, как тает их имущество. Только когда супруг скончался в одном из особняков Вены, арендованный у члена императорской фамилии, вдовушка поняла, что оставшихся денег хватит лишь на оплату их долгов…

— Теперь я понимаю, почему она увязалась за сестрой, — я не скрывал досады.

Перспектива содержать взбалмошную сестрицу моей будущей жены меня не радовала. Валенька по натуре мягкий, добрый человек, и властная старшая сестра легко сможет управлять ею. Я частенько наблюдал, как Калинина могла убедить Валеньку в любой нелепости и заставить совершать угодные ей поступки.

— Тебе надо попросить Калинину уехать до переезда в летний дом, — посоветовал Одинцов, — иначе у тебя будет две жены…

Он говорил без иронии.

— И забудь о правилах приличья, такие дамы не понимают намёков и просьб. Им нужно сразу указать на дверь! — согласился Устин.