Елена Ярошенко - Карающий ангел

— Простите, мы сразу же должны были представиться. Мое имя Елена Ростовцева, а это графиня Мария Терская.

Страж порядка заметно подобрел. Будучи противницей сословных предрассудков, я уже не в первый раз вынуждена использовать Марусин титул, чтобы хоть чего-то добиться. Стыдно, это пахнет отказом от принципов… Жаль, некогда обдумывать собственные поступки!

Городовой повторно взял под козырек:

— Унтер-офицер Комелин. Прошу вас, сударыни, изложите мне суть дела.

Я вкратце рассказала недоверчивому унтеру о преступлениях десницынской шайки.

— Мы тоже стали жертвами этой компании. На нашу жизнь покушались, нас обокрали на крупную сумму, а кроме того, в результате мошеннических действий госпожа графиня лишилась законного наследства после смерти своей бабушки, которую убийцы отправили в мир иной. Пожалуйста, арестуйте их!

— А сколько, вы говорите, убийств они совершили?

— Нам известно про семь случаев со смертельным исходом и девять покушений на человеческие жизни, к счастью, не увенчавшиеся успехом.

— Ну, дорогие дамы, тогда мне потребуется помощь! Сейчас я отправлюсь в полицейский участок, проверю, действительно ли эта парочка в розыске…

— Простите, но узнавать, кто из преступников на сегодняшний день в розыске, следует до того, как вы заступили на дежурство!

— Прошу не учить меня, мадам! Если ваши сведения подтвердятся, я прибуду в Последний переулок с подкреплением и организую поимку злоумышленников.

— Что ж, не смею задерживать! Но потом вы же будете удивляться, что москвичи относятся к городской полиции без должного уважения. Даже сознание того, что за такой арест вас повысят в чине, не делает вас храбрее!

— Прошу покорно простить, но я не горю желанием встретиться один на один с господином, так умело владеющим оружием, что на его совести уже семь трупов. К тому же там еще и дамочка, и тоже не робкого десятка…

— Но вы же полицейский!

— Суть полицейской работы состоит в поимке преступников, а вовсе не в совершении подвигов, сударыня. Если дело с этой парой обстоит так серьезно, как вы говорите, пристав пришлет в Последний переулок человек пять, а может, и сам прибудет. Не волнуйтесь, арест произведем в лучшем виде. Честь имею!

— Ну, ты поняла, почему я предпочитаю не иметь дела с полицией, даже когда их помощь необходима? Так Нафанаил и станет дожидаться, когда полицейский пристав самолично прибудет с отрядом городовых в номера для его поимки! Вот, Марусенька, как раз тот случай, когда женщинам приходится брать все на себя! Надеюсь, доблестные стражи порядка в конце концов подтянутся в Последний переулок, но пока все зависит от нас с тобой. Убийцы твоей несчастной бабушки могут скрыться, если мы не примем мер. Ну, ты готова? Пошли! Дай Бог, чтобы они еще не успели удрать…

Марусю пришлось оставить под дождем у дверей в номера. На случай, если мне не удастся задержать преступников в здании, она должна будет перехватить их у выхода и в самом крайнем случае выстрелить в них.

— Только, дорогая, старайся все-таки их не убить, целься в ноги. Я уверена, что суд тебя оправдает, исходя из обстоятельств дела, но проходить по суду за убийство — удовольствие сомнительное. Я попытаюсь не допустить, чтобы они вырвались из здания, но всякое бывает. Надеюсь, ты сможешь меня подстраховать.

Мне, честно говоря, не хотелось оставлять на этом посту Марусю, но что было делать? Больше всего я боялась, как бы ее не посчитали за проститутку, подлавливающую у номеров клиента. Эти места были известны всей Москве свободой нравов, а соседствующий с Последним переулком Соболев, несколько лет назад переименованный в Большой Головин переулок, считался местом красных фонарей.

Если от какого-нибудь уличного приставалы Маруся еще смогла бы отбиться, местные жрицы любви, имевшие обыкновение мстить забредающим в их владения конкуренткам, представляли большую опасность. Одна надежда, что в дождь искатели приключений не так часто бродят по улицам, проститутки тоже отсиживаются где-нибудь в тепле, а полиция, которая должна вот-вот прибыть под предводительством унтер-офицера Комелина, поторопится…

Войдя в номера, я показала швейцару фотографию лже-Мишеля из Марусиного альбома и поинтересовалась, в каком номере остановился данный господин, подкрепив свой вопрос такой крупной купюрой, что старик не нашел в себе сил ответить невежливо. По его уверениям, господин с дамой из тридцать второго были сейчас в номере.