Андрей Баранов - Павел и Авель

– Если вы посмеете это сделать, я подниму крик! – заявила Лизавета, томно взглянув прямо в глаза опешившему англичанину.

– Кричите, никто не обратит внимания. Мы скажем что вы сумасшедшая, и поместим вас в Бедлам – Вифлеемский госпиталь, желтый дом. О, там так ужасно, что вы и впрямь сойдете с ума! – мистер Бонд старался держать себя в руках и понадеялся, что эта угроза сработает.

– Но я же могу уничтожить этот блокнот, и тогда он не достанется никому! – запальчиво возразила разгоряченная агентесса, параллельно с удовольствием отмечая особую мужественность и стать находящегося столь близко к ней мужчины.

– Как? – тут англичанин пустил в ход весь свой сарказм, все еще борясь с желанием немедленно стать обладателем не только тетрадки, но и самой ее держательницы. – Съесть его вы не успеете, здесь много страниц. Сжечь также нет, у вас ни свечей, ни огня… У вас нет выхода! – прорычал Бонд, невольно пододвигаясь все ближе к вожделенным предметам.

Он из последних сил отгонял от себя назойливую мысль о том, что обладание этой русской красавицей сейчас для него пожалуй будет поважнее, чем какая-то там таинственная писанина.

– Да, у меня нет выхода! – мурлыкнула Лиза и тут же быстро отступила к стене, сменив тон и выражение лица на более строгие и неприступные. – Но я могу пронзить себе грудь и залить его своей невинной девичьей кровью!

Тут она достала маленький кинжал, который всегда висел в ножнах на ее шее, и сделала вид, что сейчас воткнет его себе в грудь. Некоторое время сэр Бонд раздумывал над происходящим – тут уже он принужден был взять паузу. Затем он спросил:

– Вы действительно такая идиотка, что сделаете это? Вы же поранитесь, и никто не станет вас лечить! А главное, нанесете непоправимый урон вашей неотразимой прелести.

– Ради блага моей отчизны я готова вырвать себе сердце! – Лесистратова подняла кинжал повыше, одновременно достав из-за корсажа авелев блокнот и как бы невзначай показав краешек белой груди.

– О, это совершенно лишнее, мисс – даже в том случае, ели оно у вас действительно имеется. – сэр Бонд неожиданно ощутил жгучую печаль, которой не помнил за собой со студенческих годов, сопровождавшихся яркими любовным приключениями.

– Однако вы меня убедили. Покажите мне три страницы, и я отпущу вас. Но только после того, как вы, мисс, разделите мою страсть! – заключил он несколько непоследовательно, и оперся обеими руками на стену, окружив тем самым Лизавету со всех сторон и отрезав ей путь к отступлению.

– Честно-честно? – выдавила из себя агентесса с придыханием, уже готовая отдаться в руки соперника для полной капитуляции.

– Слово джентльмена! Давайте же. – прохрипел Джейкоб и отринув все профессиональные сомнения принялся лобызать нашу юную героиню к ее полнейшему удовольствию.

По прошествии двадцати весьма насыщенных минут, когда персонал бутика начал было уже беспокоиться за репутацию своего заведения, Лесистратова не отрывая заветную тетрадь от груди дала настойчивому мистеру Бонду списать оттуда целых три странички, впрочем многое он как будто бы стремился заучить наизусть, проедая белые листы взглядом, который лишь иногда сбивался в сторону, на очаровательный бюст хозяйки волшебного блокнота.

– Удовлетворены ли вы сэр? – вопросила Лиза, захлопнув блокнот и пряча его поглубже за корсаж.

– Более чем, юная леди. Однако же я надеюсь, что вы в дальнейшем покажете мне и все остальное, как и обещали.

– О, разумеется! Ждите, и я отдамся… отдам вам все, еще и еще раз, – легко согласилась Лиза на прощание.

Мисс Лесистратова окрыленная и весьма довольная выпорхнула из магазина, и погрузившись в кабриолет, домчалась до гостиницы. Там на сборы было потрачено не более трех четвертей часа, то есть почти моментально все вещи, белье и платье перекочевало в дорожные баулы, причем и граф Г. и Морозявкин весьма утомились от ее погоняний и настойчивости. Затем все погрузились в большую карету и покатили прочь из города, но к удивлению всех кроме Лизы вовсе не в порт.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался граф Г. настороженно.

– Ах, в прелестную сельскую местность по дороге в Дувр, – пояснила ему Лиза туманно, и снова погрузилась в томные воспоминания о событиях этого насыщенного дня…

В молчании они катили по местам, которые и впрямь можно было назвать прелестными – на лугах паслись стада, кирпичные домики блистали крышами из черепицы, там и сям были раскиданы зеленые рощи, пруды, замки аристократов и очаровательные цветочницы продавали свои цветы, в полном соответствии с записками знаменитых русских странников по градам и весям.