Дарья Плещеева - Число Приапа

– Господин Хинценберг, успокойтесь, я сейчас позвоню Сергею, у меня сохранился его телефон!

– Умница, деточка! И у меня сохранился! Звоним!

– Но не разом! Ой…

– Что?

– Он же в машине, на полу…

Тоня была истинным чадом своего времени – оставшись без мобильника, она вдруг ощутила себя осиротевшей.

– Так я позвоню, но не будем стоять, уходим, уходим… Если с тобой что-то случится, он меня убьет.

– Кто?

– Сергей.

– Да он вам спасибо скажет, господин Хинценберг.

– Сергей? Сергей! – закричал в микрофон Хинценберг. – Немедленно возвращайтесь! У нас проблема! Проблема, говорю! Да, немедленно! Это важно! Труп подождет! Ему спешить некуда!

– Слышите? – Тоня дернула антиквара за рукав. – Нет, вы слышите? Он что, свалился в канаву?

– Черт знает что. Идем отсюда, деточка, идем навстречу Сергею.

– Нет, – вдруг сказала Тоня. – Я поняла.

– Что поняла?

– Почему он не за нами идет, а вертится вокруг машины! Я поняла! Господин Хинценберг, он не собирается меня убивать.

– Но зачем же он тогда вернулся?

– Я его схватила за воротник. Кажется, это был воротник. Наверное, с перепугу, – честно призналась Тоня. – Он же хотел угнать машину Сергея, а я – в машине. Сергей бы меня убил…

– То есть его ты боялась больше, чем угонщика? – уточнил Хинценберг.

– Наверное. И сейчас я поняла – он выскочил, а у меня что-то осталось в руке. Потом я руку разжала…

– Если он был в незастегнутой куртке, то тебя, деточка, можно поздравить с боевым трофеем…

– Он за курткой вернулся!

– Ну и пусть забирает на здоровье!

– Господин Хинценберг, нельзя, чтобы он ее забрал! Там в карманах может быть что-то очень важное!

– Перестань. Я не пущу тебя! – сердито сказал Хинценберг. – Пусть за этой скотиной полиция гоняется. Ты не обязана задерживать убийц!

Он взял девушку за руку, как ребенка.

– Но что-то же надо сделать!

– Мы сделали – мы позвонили Сергею. Можно позвонить еще раз…

– Если он узнает, что мы позволили убийце забрать куртку…

– Ничего он нам не сделает. Ничего! Он же не дурак! Деточка, нельзя же бояться полицейского больше, чем убийцу!

Тоня опустилась на корточки.

– Ты что, деточка, тебе плохо? – спросил Хинценберг. – Ах, Боженька… погоди, у меня где-то был валокордин…

– Да нет, я хоть камень ищу…

– Ты порежешься! Тут полно битого стекла! Прекрати немедленно!

– Вот, – сказала Тоня, выпрямившись. – По-моему, это железяка.

– И что – ты с ней пойдешь на убийцу?

– Вы тоже что-нибудь найдите.

– Деточка, не сходи с ума.

– Мы хотя бы отгоним его от машины!

– А если он на нас набросится? Если у него оружие? Пистолет? Ты об этом подумала?

– Он – на свету, возле машины, а мы – в темноте, он нас просто не увидит.

Страх перед очередным нагоняем от Полищука был таков, что Тоня выдернула у антиквара руку и пошла назад – туда, где светились окна «хонды-цивик».

– Ах, Боженька… – прошептал Хинценберг, поставил на землю фотографическую сумку и поспешил следом.

Курляндия, 1658 год

Сентябрь выдался теплым, и Кнаге радовался – ему доводилось ночевать осенними ночами под открытым небом, и он знал, какое это удовольствие; если придется рыться в земле по ночам, то хоть не будешь дрожать от холода.

Ехали они и впрямь вчетвером: фон Альшванг, Кнаге и два парня, которых наняли во Фрауэнбурге. Это были латыши, но латыши не простые, а желавшие выбиться в люди. Как-то они отделались от своих хозяев (Кнаге догадывался, что попросту убежали из имений, и даже не из курляндских, а из лифляндских), нанимались на поденную работу, уже очень сносно говорили по-немецки и мечтали поступить на герцогские верфи хоть носильщиками: ремесло не слишком почетное, зато надежное.

Следом ехала Клара-Иоганна, которой Кнаге объяснил дорогу. Военное время мало подходит для дамских путешествий, но речь шла о больших деньгах, и она отважилась. Из женщин вдова взяла с собой только одну служанку и наняла известного на весь Фрауэнбург подручного мясника, Вильгельма-Карла, здоровенного драчуна. Были при ней также кучер, умевший обращаться и с мушкетом, и с пистолетом, и еще один человек, знакомый ей по Хазенпоту; этот Вайсберг когда-то служил ее мужу, а потом женился на девице из Фрауэнбурга, которая принесла в наследство отцовскую обувную лавку.

На дорогах было не так опасно, как казалось Кларе-Иоганне. Путешественников там было более обычного. Кто-то убегал от шведов, кто-то, наоборот, ехал в захваченные ими места, чтобы вывезти оттуда родню, а кто-то пользовался общей суматохой для устройства сомнительных дел, за которые в мирное время ему бы досталось от правосудия.