Александр Золотов - Прерванный бой

— Люди говорят, что в некоторые снежинки, Бог положил счастье! Если отыскать снежинку со счастьем, то оно никогда не уйдет. Их летит так много, что найти заветную снежинку не просто. Как определить, с какой снежинкой летит милость Божья, где она спряталось? Василко, лови, может нам повезет.

— Я тебе помогу, только лови самые большие.

Но большие снежинки, почему-то увертывались, заставляя их, со смехом бегать за ними. Они столкнулись и повалились в снег, а с лапы сосны сорвался целый ком снега и упал, на головы князя и его спутницы. Пелагея лежала затаив дыхание, а он осторожно снял снег с ее лица. Тело девушка напряглось в ожидании. Он чувствовал, как вздыбилась ее грудь, как колотится ее сердце. Ее красота затмила его сознание, связала волю, затмила все, чем он жил раньше. Снегурка смотрела на князя широко раскрытыми, ждущими глазами, которым отказать невозможно…

В тот день, когда девушки заставили своих обидчиков бегать нагишом вокруг бани, Василко, впервые неумело и торопливо поцеловал Пелагею. Видимо, Господь дал им второй шанс, вложил в руки девушки снежинку, которая повела ее к счастью.

Свадьба катилась по городу семь летних дней. Сваха Василиса сорвала голос, потчуя гостей, а у свата Фомы, рука устала разливать по чашам вино…

Тревожные мысли о войне прервали воспоминания Пелагеи, но прошлое не хотело отпускать ее.

Улыбнулась, когда вспомнила, что отказывалась раздеться перед омовением в реке. Утренний туман поднимался над гладью воды. Солнце, не полностью показавшееся из-за горизонта, красило его в розовый цвет, суля мир и согласие. Природа замерла в ожидании таинства. Василко поднял ее на руки и внес в сказочный мир. Потом они часто ходили к реке, чтобы еще и еще раз пережить минуты единения и счастья. Отец Тихон, венчая их в еще не достроенном храме, надел на нее золотой венец княжны. Затем родился сын Всеволод, а потом дочь Ольга. Сердце сжалось. Ее дети в опасности. Им грозит смерть. Она видела, как сын тайно точил меч. Она знала, что ее первенец будет биться рядом с отцом.

«Господи, спаси и сохрани детей моих от гибели и страданий! Помоги воинству нашему одолеть окаянного ворога». — Молитва просилась из ее встревоженного сердца.

Она встала с заморской кровати и опустилась на колени перед образами. Молилась Богу и Пресвятой Богородице о спасении детей и мужа и его подданных. Слезы катились и катились по ее щекам, молитвы исходили из ее души, ей казалось, что она летит за ними к небесам.

Василко нашел жену, лежащей у образов, всю в слезах. Как тогда на реке, взял на руки, и отнес в постель. Ощущение опасности и тревоги обострилось, уснуть не удалось до самого утра, возможно, это последняя ночь…

Ранним утром никто не спал. Народ собрался перед возвышением, чтобы перед битвой выслушать князя и пойти за его мечом.

— Народ мой! Беда пришла к нам, ворог осадил наш город! Предстоит кровопролитный бой за жизнь наших детей, за нашу свободу. Многие не доживут до победы, но победа будет на нашей стороне. Мы многим жертвовали, чтобы стать сильными и уверенными в том, что кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет. Наши мечи наточены, ни душой, ни телом мы не дрогнем! Мы победим! Мы, с Божьей помощью, готовы отразить любой натиск врага.

Тихон сделал шаг вперед и поднял над головой икону Божьей Матери.

— Православные! Бог не допустит нашего поражения. Пресвятая Троица и Пресвятая Богородица защитят нас от нехристей. Помолимся Богу, совершим крестный ход.

Воины и миряне, крестясь, опустились на колени перед ликом Божьей Матери и ее Сыном. Пошел слабый снег, будто Господь посылал силы и благословение защитникам города. После молитвы, Тихон перекрестил воинство и двинулся на стены.

Саин-хан сдерживал порыв бека Касыда, требовавшего немедленного штурма.

— Какой штурм? Войско устало от дальнего перехода, не хватает лестниц, не проведена разведка, а потому не определенно место основного удара.

— Зачем лестницы, мы поднимемся на арканах! — в запале кричал бек.

— Обрубят твои арканы, погубишь воинов, упустим победу.

Касыд метался по юрте, его нрав требовал мести, за поруганную честь перед всем войском.

— Я всех уничтожу! Всех вырежу!

Чтобы прекратить беснование Касыда, хан приказал привести плененных послов, но в юрту вбежал тысяцкий. Он даже позабыл поклониться.

— Великий хан! Там урусы на стене к своему Богу пошли.

Хан и бек вышли наружу. По стене шли русские воины и простой люд.