Александр Золотов - Прерванный бой

Стражники на стене, окликая дуг друга, смотрели на огромное количество костров, горевших вокруг крепости.

— Привалило нехристей, тяжко будет.

— Наш Василко все продумал. Не сдадимся и зададим перца косоглазым.

— Дай-то, Бог!

— Бог за нас. Он поможет чадам своим.

Василко собрал всех, кто отвечал за оборону крепости и лесного поселка. Афанасий доложил, что все дружины укомплектованы, оружия в достатке. Все готово к отражению ворога.

— Василко Олегович, у меня просто беда! Бабы меня забьют, как медведя! Требуют, окаянные, оружие. — Данила Савич обвел присутствующих взглядом, ища поддержки.

— Старый ты стал, Савич! Управиться не можешь! — шутки посыпались со всех сторон.

Князь поднял руку, и все мгновенно стихли.

— Хорошо, что люди рвутся в бой. Женщины могут греть воду и смолу в котлах, и носит на стены.

— Все мы подготовили, но их так много, орут, просят оружие. Верховодит ими моя жена.

— Приготовьте места для раненых и задействуйте их там. Научите тушить пожары.

— Горе мне с ними! — Савич, охая сел на свое место.

— Нам бы такое горе! — смех опять вспыхнул в зале.

Еремей, не привыкший говорить о тайнах при людях, вопросительно взглянул на князя.

— По крепости все готово?

— В этом все в порядке, а по базе не все хорошо. Всем мест не хватает, очень много прибыло народу, — Еремей виновато опустил голову, — хорошо, что многие не пожелали переехать туда на время осады. Землянки там рыть нельзя, под ногами вода, кругом болота.

— Стройте всем миром срубы.

— Этим и занимаемся.

— Завалы, засеки готовы?

— Все готово.

— Лучники обучены?

— Терентий день и ночь их гоняет, все будет хорошо.

— Добро! — князь взглянул на Звягу.

— Чем порадуешь?

— В руках Саин-хана находятся князь Юрий Владимирович и его помощники. Они выехали туда без согласования с нами, поэтому сведений о том, что с ними происходит, у нас нет.

— Это плохо! Очень плохо! Можно ожидать предательства?

— Они мало знают, но исключить такую возможность я не могу.

— С казаками связались?

— Они готовы выступить по первому зову.

— Лесная дружина готова?

Терентий и его сын Дмитрий готовы.

— Кто там командует, понять не могу? — князь недовольно сдвинул брови.

— Войсками — Дмитрий, лучниками — Терентий.

— Дмитрий молод, справиться ли?

— Он нам помогал, когда был мальцом, и думаю, что лучше командира не найти.

— Василко Олегович, он сообразительнее нас! Он, можно сказать, спас посольство, когда нашел место для наблюдения за лагерем монголов, а затем увидел выходящую конницу Менгу. — Высказал свое мнение Фома.

— Я знаю, что умен и решителен, но горяч.

— Холодные мало на что способны. — Философски заметил Фома.

Когда все разошлись, князь спросил у Фомы:

— Как у нас с казной?

— Туго, Василко Олегович, туго.

— Что мы можем в данное время?

— Денег хватит только на оплату войска.

Тревожное время, заполненное неизвестностью, заставляет оглянуться и вспомнить былое, посетовать на то, что оно так быстро пролетело. Пелагея ждала мужа. Прошло много лет, а помнится все, как будто это было вчера…

Данила Савич болел. Его недуг продолжался уже длительное время.

Он отлеживался дома, забросив дела воеводские. Его, в то время, замещал Афанасий. Князь Василко заехал к воеводе, чтобы подбодрить его и узнать, как он себя чувствует. За разговорами спустился тихий зимний вечер, пришло время прощаться. С пожеланиями скорейшего выздоровления, Василко направился к выходу. Ефроснья рассыпалась в благодарностях:

— Спаси Христос, тебя, князь, за то, что не забываешь наше семейство, беспокоишься за здоровье нашего хозяина.

— Все под Богом ходим! Но забота человеческая о ближних нужна. Надеюсь, что мой приезд прибавит сил Савичу и он скоро поправиться. Всего хорошего вам.

Князь шагнул к двери, а Ефросинья мягко, но властно подтолкнула дочь.

— Пелагея проводит тебя до ворот.

Вечер плавно переходил в ночь. Пошел снег. Он не слышно, ложился на головы и плечи, таял на ресницах и губах. Василко и Пелагея вышли за ворота, погода располагала к прогулке, расставаться совсем не хотелось, но разговор начать никто не решался. Они шли, молча, прислушиваясь к стуку своих сердец, которые неумолимо тянулись друг к другу. Свет луны пробился сквозь тучи, в ее лучах, падающие снежинки, неспешно кружась, устремлялись вниз, покрывая белоснежным покрывалом землю, дома, деревья. Они таяли на губах и ресницах, подталкивали души к близости. Мечты Пелагеи неожиданно стали сбываться, радость стремилась наружу, толкала к действию. Она как могла, сдерживала себя, но руки сами собой стали ловить снежинки. Она рядом с Василко. Пусть, может ненадолго, но все, же рядом. Пелагея вспомнила слова своей бабушки и поведала их Василко: