Александр Золотов - Прерванный бой

К вечеру собрались не многие, они с недовольными лицами восседали на лавках и вели невеселый разговор:

— Зачем ему еще деньги? Мир наступил!

— Денег не бывает много. Хочет, наверное, свадьбу на весь город сыграть.

— Дела государственные требуют много денег, — попытался кто-то возразить.

— Какие дела? С мунголом воевать не будем, а кочевников Батыга загнал, теперь не скоро появятся.

— Но ведь появятся! — Попытался взять верх голос, возразивший ранее, — значит надо готовиться сейчас.

Василко вошел стремительной походкой, весь его вид не предвещал присутствующим ничего хорошего. За ним вошли Гаврила, потом Фома и Еремей. Приглашенные, поднявшись со своих мест, склонили головы, в знак почтения и приветствия.

— Доброго всем здоровья! Садитесь.

— Многая лета, — нестройно отозвались присутствующие.

— Вы догадываетесь, для чего я вас созвал? Вижу опять много больных и хитрых, но деньги придется платить всем. Многие считают, что если мы отвели нашествие моногол и татар, то и деньги на строительство крепости не нужны. Вы еще не знаете, что теперь надо платить ясак и немалый. Вы посмотрите на наши стены, которые должны защищать город. Частокол скоро сам упадет, без всякого штурма, башни покосились. Когда я входил, услышал, что кочевники не скоро появятся. Появятся скорее, чем вы думаете. Монголы порушили юрты и разогнали половцев по степи, но кто считал, сколько их там осталось? Кто знает, когда они захотят поживиться нашими богатствами? Стены, которые построены много лет назад, не пригодны для защиты города. Им не выдержать натиска неприятельских войск. Кочевникам не составить труда, ворваться в город и предать его огню, а людей смерти и бесчинствам.

— Все это так, но мы хотим знать, куда пойдут наши деньги?

— Ответить на все ваши законные вопросы нельзя. Дело в том, что при строительстве крепости есть секреты. Если о них будет знать много людей, то это уже не секрет.

С лавки встал Спиридон:

— Как же получается, что об этих секретах знают мужики, которые строят, а нам не доверяете? Или вы их убиваете?

— Если мы будем убивать мужиков, то в городе останутся одни женщины. Сейчас Еремей Федорович все вам пояснит.

— Когда он стал Федоровичем? Вчера пришел в драной рубахе, которая не прикрывала срам, сегодня боярин.

— Он из семьи киевского боярина! Спросите у купцов, как они везли и сохраняли свой товар, они сидят здесь. Кто помог привезти соль, тем спас вас от многих болезней. Послушайте его, тогда и поймете, — голос князя крепчал, что подвигло присутствующих «прикусить язык».

Еремей рассказал, как продвигается строительство в лесу, призывал помочь, так как каждому в будущем, там изба может понадобиться. Секреты сохраняются не уничтожением работающих мужиков, а частой их сменой.

Они могут знать, что строят, но не знают в каком месте. К тому же они получают жалование за тайну секрета.

Зал встретил слова боярина понимающим молчанием. Первым встал Спиридон и объявил, что деньги дает. За ним встали купцы….

Если раньше, Василко еще сомневался в продаже земли, то сегодня он принял окончательное решение: «У земли должен быть хозяин».

Новость о замирении с монголами взбудоражила город и вымела, как мусор, слухи и досужие разговоры, возникшие после отъезда посольства.

Мать Таисии, Ольга, бежала домой. Сердце выскакивало из груди, ей хотелось поскорее обрадовать дочь. Слово, данное Таисией отцу, она не принимала в расчет, надеялась уговорить мужа отдать дочь за Звягу.

— Дочь! Таисия! Звяга скоро будет здесь! С монголами замирились, все возвращаются домой!

Обессиленная Ольга присела на лавку.

Таисия ничего не поняла про замирение, в ее сознание вошло только то, что Звяга скоро приедет.

— Мама! Когда приедет? — тормошила она мать.

— Не знаю. Приехал Фома, привез весть от воеводы, — Ольга перевела дух и более спокойно продолжила, — все живы, скоро будут здесь. Больше ничего не знаю. Сходи к Пелагее, она дочь Данилы, может она больше знает.

Таисия на крыльях радости влетела в светлицу Пелагеи.

— Расскажи мне, когда вернется Звяга?

— Я ничего не знаю, кроме того, что скоро все вернутся домой.

— Может, ты узнаешь у Фомы? — Глаза Таисия тоскливо просили, умоляли, руки мертвой хваткой держали сарафан подруги.

— Мама ходила к нему, но он был у князя. Окольничий сказал, что никто ей на такой вопрос не ответит, пока это секрет.

Пелагея гладила подругу по волосам и печально говорила: