Александр Перхуров - Исповедь приговорённого

Наступил май месяц, и положение оказалось очень обостренным: для выступления не было нужных средств, а ждать было опасно, учитывая настроение на местах и то, что 2000-я организация уже с трудом конспирируется.

Вопрос о возможности выступления в Москве мною был решен отрицательно, и доводы мои были признаны правильными.

Было решено перенести организацию из Москвы в Казань, как более хлебное и спокойное место, откуда легче было сноситься с крестьянами верхнего Поволжья.

Союзники обещали дать нужную для выполнения этой операции сумму.

Однако обещания этого своевременно они не выполнили и тем поставили нас в критическое положение.

Вследствие случайности в середине мая произошел провал организации, открыто местонахождение штаба и выяснен его состав. Были выявлены и другие конспиративные, хотя и второстепенного значения квартиры. Произошли аресты.

Связь между различными частями организации нарушилась, и дело стало

Потребовалось много времени, чтобы восстановить связь и выяснить действительные потери.

На это ушло около двух недель. Наступил июнь.

В июне с переговоры с союзниками приняли такой характер: союзники обещали не только денежную помощь, но и помощь войсками, оружием и техническими средствами. Помощь эха не могла быть большой и могла быть через Архангельск.

Основная часть такой поддержки заключалась в том, чтобы поддерживать нас на первых порах и дать возможность из подполья сформироваться должным образом

Такое предложение для нас казалось приемлемым, так как было стремление, действовать главным образом и не давать преобладающего значения иностранным войскам. Одна какая-нибудь бригада союзников доминировать не могла бы, а помощь ее в самом начале выступления принесла бы нам громадную пользу.

Однако французы ставили условием, чтобы сперва обнаружился размер народного движения, а после этого они подадут без излишних задержек помощь своими войсками.

Это условие, в связи с поступающими в штаб донесениями о нетерпении некоторых групп, настаивающих на скорейшем выступлении и снабжении их оружием, было принято. Работа пошла в направлении подготовки к выступлению в районе верхнего Поволжья.

Был намечен, в первую очередь, ряд городов для окончательной подготовки к. выступлению. Города эти были: Рыбинск, Ярославль, Кострома, Нижний, Ростов ярославский, Муром. Организацией были посланы в эти города доверенные лица, чтобы проверить не только готовность военных организаций в городах, но и настроение, взгляды и желании населения в уездах.

Посланные привезли, в общем, благоприятные известия о населении, но зато выяснили, что с организациями Нижнего, Костромы и отчасти Ростова связь порвалась и найти их не могли.

Сведения о состоянии организации в Ярославле были настолько хороши, что я усомнился в их справедливости. Высказав это Савинкову, я получил приказание поехать лично самому в Ярославль и проверить возможно точнее действительное положение дел. Вместе с тем я должен был отвезти в Ярославскую организацию деньги, в которых она испытывала острую нужду.

В десятых числах июня я приехал в Ярославль, отыскал начальника штаба местной организации и приступил к проверке.

Несмотря на уверения, что в организации должно состоять и меньше 300 человек, я в течение 4 или 5 дней не мог добиться более или менее наглядных доказательств существовании такого числа людей, как не мог установить вообще существование организации.

Я вернулся в Москву с докладом, так как не имел разрешения оставаться в командировке дольше.

После моего доклада Савинков вновь послал меня в Ярославль, не стесняя сроком, с порученном выяснить во что бы то ни стало.

По второй мой приезд удалось установить, что в Ярославской организаций произошел раскол, причем старый начальник штаба оказался с несколькими людьми в одной группе, а все другие, приблизительно человек двести, откололись и образовали новый штаб.

Разбирать причины раскола не было времени, а надо было объединить возможно скорее работу обоих штабов, так как каждый из них имел свои связи, разделение которых останавливало все дело.

Это обстоятельство привело к тому, что я из лица контролирующего — согласно данной мне инструкции — превратился в работника Ярославской организации.

Результатом такой работы получилось то, что мне было заявлено со стороны членов организации, что совместная работа обоих штабов и находящихся в распоряжении каждого из них сил, возможна только при условии, если я стану во главе ярославских организаций.