Йен Пирс - Бюст Бернини

Но небольшие проблемы все же оставались. Флавия, заскочившая к Морелли с целью отправить факс-отчет своему боссу, потребовала объяснить, кому надо было убивать ди Соузу и почему. И ей до сих пор хотелось знать, где же находится бюст.

Морелли нетерпеливо заерзал в кресле и поднял на нее взгляд.

— Послушайте, я уже понял, что вы зациклились на этом Бернини. Но вся остальная картина вполне ясна. На тот момент, когда Барклай решил повидать Морзби, последний был еще жив. А через пять минут его убили. Все совпадает. Чего вам еще надо?

— Завершенности, только и всего. Сердцем чувствую, здесь что-то не так. Много неясных моментов. Надо объяснить.

— Ничто на свете нельзя объяснить до конца, — произнес он. — По опыту знаю, мы редко заходим столь далеко в своих расследованиях. Удивлен, что вас не удовлетворяет то, чего нам уже удалось достичь.

Ничего удивительного в том нет, подумала Флавия и отправилась в музей в надежде найти там Аргайла. Он исчез чуть раньше, сказал, что у него в музее какое-то дело. С обоюдного согласия, в основном лишь потому, что никто другой не вызвался заняться этим неприятным делом, Аргайла назначили ответственным за похороны Гектора ди Соузы. Он должен был организовать отправку праха покойного в Италию; к тому же сотрудники музея беззастенчиво воспользовались моментом и поручили ему доставить туда же три ящика со скульптурой.

После довольно долгих поисков Флавия нашла Аргайла в хранилище, в подвальной части здания, где он суетился вокруг ящиков.

— Вообще-то у меня возникло желание оставить все здесь, — сказал он. — За перевозку заломят несусветную сумму. Не хочется, конечно, обижать беднягу Гектора, но доставить его в Италию — это одно дело. Священный долг, чего нельзя сказать об этих ящиках. Да стоимость перевозки праха сожрет все мои комиссионные от продажи Тициана. Что, как ты понимаешь, затруднит пребывание в Риме.

— Но ведь ди Соузу можно похоронить и здесь.

Аргайл застонал от отвращения при мысли о таком кощунстве.

— Думаешь, я не рассматривал этот вариант? Нет, если я похороню его здесь, неприкаянная душа Гектора будет преследовать меня всю жизнь. Ладно, довольно об этом. Как ты считаешь, этот ящик подойдет? — И он указал на ящик огромных размеров. — Он все равно пустой.

Флавия изумленно воззрилась на него.

— Но трупы нельзя перевозить в простых упаковочных ящиках, — заметила она.

— Да это не для Гектора, для его греко-римских поделок. Музей решил, что деревянная скульптура им не нужна. Тейнет сказал, что Лангтону не следовало ее привозить. Он считает, что это мусор.

Аргайл поднял руку от какой-то фигуры и показал ей.

— Если честно, он прав. Лично я удивляюсь, что они вообще удостоили все эти поделки взглядом.

— Я тоже. Как и твоего Тициана.

— А вот этого не надо! — обиженно воскликнул он. — С ним все в порядке.

— Если не считать того, что это единственный образчик венецианской живописи во всем музее. Со всей остальной коллекцией совершенно не сочетается.

Аргайл немного поворчал о том, что есть истинно хорошая картина, потом сменил тему:

— Ну как насчет ящика?

— Почему бы нет. Разве что он предназначен для чего-то другого.

Флавия склонилась над ящиком рассмотреть листок бумаги, прикрепленный пластиком к внутренней стороне стенки.

— Это ящик, в котором прибыл Бернини, — произнесла она. — Его брать не стоит. Следует посоветоваться с полицией, может, он им еще понадобится.

Аргайл огляделся по сторонам в поисках пригодной тары для резьбы, но, кроме нескольких картонных коробок, в комнате ничего не было, а они явно не подходили.

— Да… — протянул он, подошел и склонился над большим ящиком. — Вот этот был бы в самый раз. Нужного размера, крепкий, даже прокладка внутри сохранилась. Слушай, лично мне непонятно, почему его нельзя использовать. Если это вещественное доказательство, то почему же полиция его не забрала? — Тут он, видимо, решился. — А ну, помоги-ка мне. — Аргайл ухватил ящик и потянул. — Черт, ну и тяжеленный. Толкай! Да толкай же сильнее!

Вдвоем они с трудом передвинули деревянный ящик по бетонному полу футов на десять, затем, отдуваясь, остановились передохнуть.

— Ты до сих пор уверен, что это хорошая идея? — спросила Флавия. — Перевозка этого ящика в Италию обойдется в целое состояние. Он невероятно тяжел.

— Здесь они все такие, — ответил Аргайл. — Просто не хотят рисковать. Упаковывают, распаковывают, снова переупаковывают, так уж у них заведено. Попробовала бы ты поднять ящик, в который они поместили в аэропорту моего маленького Тициана. Погоди-ка. Давай лучше снимем этот ярлычок с Бернини, чтобы потом, не дай Бог, не перепутали.