Клементс Рори - Мученик

Болтфут к тому времени уже оставил морскую службу, и к тому же у него была причина не любить Дрейка, но он был честным свидетелем. Хотя Болтфут и в лучшие времена не отличался красноречием, он так подробно рассказал о тех печальных событиях июля 1578 года в бухте Святого Юлиана, словно хотел облегчить душу.

В те времена у Шекспира еще не было собственного дома и приемной, и он беседовал с Болтфутом Купером в прихожей дома Уолсингема на Ситинг-лейн. Болтфуту, решившему подыскать работу на суше среди многочисленных лондонских бондарей, было неуютно в комнате с высокими потолками и огромными окнами со свинцовыми рамами. Сначала он говорил тихо, объясняя, как он попал на службу к Дрейку.

— Меня подбил Джон Хокинс, когда я был подмастерьем у бондаря, кажется, мне тогда было лет двенадцать-тринадцать. Это было незаконно, потому что меня уже наняли. Меня направили на «Джудит» под командованием капитана Дрейка, и я провел с ним целых тринадцать лет.

— Ваше главное занятие было бондарное ремесло, вы делали бочки?

— Да, но он часто отправлял меня помогать плотникам, чинить мачты и днище корабля. А когда начинался бой, я дрался вместе с остальными. Знаю, он любил меня и доверял мне. Наверно, он был мне вроде отца. Он всегда был честным человеком… в то время.

— Господин Купер, последний раз вы отправились с сэром Френсисом — или генерал-капитаном Дрейком в те времена — в опасное плавание к Магелланову проливу, а затем к Тихому океану?

— Да, сэр.

— Значит, вы знали Томаса Даути и его брата Джона?

— Да, сэр. Что до меня, то мне не нравился этот Томас Даути. Он считал себя ровней генерал-капитану, хотя таковым не являлся ни в коей мере. Он и другие джентльмены на борту «Пеликана» были обычными бездельниками. Они не питали никакого уважения к нам, матросам, да и мы к ним тоже.

— А Даути?

— Томас Даути и его брат Джон были хуже остальных. Строили из себя командиров, забирали себе нашу добычу, а потом пытались подкупить нас, чтобы мы предали генерал-капитана. Эти братья Даути словно осы в гнезде, все время о чем-то шептались. Перед тем как корабль вошел в реку Плейт, [24] Река Ла-Плата. я отказался выполнять приказ Томаса Даути и не полез на мачту, чтобы следить за берегом. Он не имел права отдавать подобные приказы, когда и хозяин корабля и генерал-капитан находятся на борту. Капитан Дрейк никогда бы не отдал мне такой приказ, потому что знал о моей ноге и о том, как трудно мне будет лезть на мачту. Но Томас и Джон были настоящими свиньями. Они знали, что я не могу лазить по такелажу, но, когда я отказался подчиниться приказу Томаса Даути, Джон Даути взял кусок каната и принялся хлестать меня по голове, сэр.

— Мне жаль слышать это, господин Купер.

— Он смеялся, сэр, словно это была такая шутка.

— Наконец, как мы теперь знаем, капитану Дрейку надоели выходки Томаса Даути, рождавшие смуту среди команды, и он отдал его на суд сорока присяжных в бухте Святого Юлиана, в сотне миль на север от Магелланова пролива, и приговорил его к смерти.

— Мы назвали это место Кровавый остров, господин Шекспир. Там лет шестьдесят тому назад или больше португальский капитан Магеллан подавил бунт и повесил мятежника, а потом он прошел через пролив, который теперь носит его имя. Я не суеверный, но кое-кто верит, что в этом месте обитает привидение. Мы действительно нашли виселицу, на которой Магеллан вздернул мятежника, а под ней почерневшие кости и лоскуты одежды.

— А казнь Томаса Даути?

— Она была странной. Я и прежде видел, как люди идут на казнь, но никто из них не удостаивался подобных привилегий. Господин Даути сам себе все подготовил. Он предпочел веревке топор, что было его правом, и Дрейк дал ему два дня на подготовку. В эти последние дни он помирился с Дрейком, и они даже отобедали вместе у него в палатке.

— А где был его брат, Джон Даути?

— Он держался особняком, удалился к скалам у воды и оставался там. Ему было не до смеха. Когда должна была свершиться казнь, генерал-капитан заставил собраться всю команду и присутствовать на казни, привели и Джона Даути, насильно. Его держали за руки, когда топор опустился на шею брата. Джон Даути и глазом не моргнул, сэр. Я следил за ним, вдруг он что-то сделает или скажет, но он ничего не сделал, и я понял…

— Что поняли, господин Купер?

— Я понял, что однажды он отомстит.

— Спасибо, господин Купер. Вы нам очень помогли.

Купер сунул руку в карман куртки.

— Прежде чем вы уйдете, господин Купер, — произнес Шекспир, — скажите, вы ведь с сэром Френсисом Дрейком больше не друзья?