Еремей Парнов - Ларец Марии Медичи

– И конечно, даром бессмертия?

– Если бы Совершенный того пожелал.

– Но он, разумеется, не пожелал… – Офицер раздраженно постучал пальцами по стеклу реторты. – Где теперь камень?

– Неизвестно. После Симона де Монфора, который… – Студент осекся и краем глаза взглянул на монаха.

– Понятно, – сказал офицер. – После усмирения еретиков он исчез, не так ли?

– Да, сударь. Катары спрятали его вместе с другими святынями. Потом он попал на короткое время к тамплиерам и вновь исчез, когда орден стали преследовать. Говорят, что судьи короля Филиппа страшной пыткой хотели вырвать у Якова де Молэ тайну, но он так и не сказал, где спрятан камень. И еще говорят, что на костре, с которого он призвал короля на Божий суд, он крикнул тайно стоящим в толпе тамплиерам, чтоб берегли сокровище.

– Очень интересная история… – Офицер встал и нетерпеливо зашагал по сумрачному подвалу алхимика, освещенному тремя лишь шаткими фитилями в глиняных плошках с жиром. – Кто следующий? – резко спросил он. – Нострадамус?

– Так говорят, – угрюмо пожал плечами студент. – Только он упустил чудесный камень.

– Руки оказались нечистыми?

– Не знаю…

– Ну а четки из камня, который индусы называют «глазом тигра»? Они какую силу имели?

– На одной из них буквами священной книги был вырезан главный секрет камня. Тот, кто поймет, о чем говорит четка, сможет с помощью камня обрести жизнь бесконечную.

– Нострадамус не смог.

– Не смог… Он неправильно разгадал надпись, и камень исчез.

– Скажи-ка какой прыткий камешек! Значит, теперь четки у шевалье де Ту? Так?

– У него.

– Но камня у него нет?

– Камень пропал. Может, потом и объявится, а пока его нет.

– Так… Понимаю. – Офицер ходил мимо горна от стены до стены, сосредоточенно покусывая тонкие губы. – Вы ведь и сами хотели получить такой камень путем алхимических превращений? Зачем?

– Надеялся прочесть четку и вдвоем с де Ту обрести счастье.

– Счастье? Бесконечное пребывание на этой грешной земле, по-вашему, счастье? Глупец! – Оказавшись рядом с обезглавленной бараньей тушей, офицер брезгливо поморщился и вынул хрустальный флакончик с ароматической эссенцией. – Отчего же вы рассорились с вашим другом де Ту? – спросил он, понюхав флакон. – Ведь вы поссорились с ним?

– Он мне не друг. Я работал на него три года, не видя белого света, а когда стало ясно, что мы пошли по неверному пути, он бросил меня без всяких средств. Не дал мне даже тридцати ливров на голландское стекло.

– Значит, это шевалье де Ту заставил вас делать для него философский камень?

– Он, – студент кивнул. – Де Ту и заставил, будь проклят!

– И что он надеялся в итоге получить? Богатство? Бессмертие?

– И то и другое.

– Неужели? – Офицер не мог сдержать улыбки. – А я-то почитал этого господина за умного человека.

– Он и есть умный. Это я дурак.

– Не берусь спорить с вами… Итак, у шевалье все же есть четки, а у вас нет ничего. Даже денег на лабораторную посуду.

– Теперь у меня есть ваши пятьдесят пистолей.

– Верно. Я и забыл. Но де Ту все же в лучшем, чем вы, положении?

– Еще бы! Он богат, знатен, его любят женщины…

– И у него есть четки, – настойчиво гнул свою линию офицер. – Но без камня они бессильны?

– Не совсем так. С их помощью можно легко усыпить человека и наслать на него безумие. Я думаю, что именно так он и сводит с ума женщин, в том числе и монахинь-кармелиток. Все, все они влюблены в него до безумия. Даже мать-настоятельница Бригитта де Бельвиль.

– И та юная дама, в которую влюблены вы? – тонко улыбаясь, спросил офицер.

– Откуда вы знаете? – встрепенулся студент.

– Успокойтесь, милейший, – остановил его офицер. – Это видно по вашим глазам. Ну, святой отец, – офицер повернулся к капуцину, – мне все ясно. А вы, мой бедный студиозус… – Он опять улыбнулся насмешливо и в то же время сочувственно, мягко. – Не надо горевать о любви, которую покупают, не надо. Даже если ее покупают ценой невиданных камней. И четка, которая без красного алмаза ни на что не пригодна, пусть не манит вас более. Для чего вам она? – Офицер кивнул и направился к двери.

– Дайте мне еще пятьдесят пистолей, и я открою вам последнюю тайну! – устремился вдогонку студент.

– Что? – Офицер удивленно поднял брови. – Вы сказали мне не все? Святой отец, – обратился он к францисканцу. – Что есть за этим человеком?

– Самые пустяки, – тихо и вкрадчиво ответил монах. – Сбежал из иезуитской школы, занимался черной магией, крал как-то кусок веревки от удавленника на Гревской пощади…