Оливер Пётч - Дочь палача и король нищих

– Боюсь, отец твой серьезно влип, – прошептал Симон и осторожно огляделся по сторонам. – Думаешь, он и вправду мог?..

– Бред! – прошипела девушка. – С какой стати отцу это делать? Собственную сестру! Это же смешно!

– И? Что нам теперь делать?

– Ты же сам слышал, что он где-то в ратуше, – резко ответила Магдалена. – Значит, пойдем туда. Нужно его выручать.

– Выручить? Но как ты собираешься… – начал Симон, но дочь палача уже пустилась по узкому зловонному переулку.

По лицу ее бежали слезы ярости и обиды. Мечты о новой жизни развеялись прахом, не успев даже толком окрепнуть.

От сборища перед домом отделился одинокий силуэт и бесшумно скользнул вслед за двумя незнакомцами. Позднее никто из прохожих о нем и не вспомнит. Неприметный, словно заброшенная повозка или стена напротив, и неподвижный, словно вросший в землю, – на него даже внимания никто не обратил. И при этом он крался в тени соседнего дома всего в нескольких шагах от Симона и Магдалены.

Этим искусством он с давних пор овладел в совершенстве. В разрушенных городах он прятался в нишах и подворотнях и там дожидался удобного случая; притворялся мертвым на полях сражений затем лишь, чтобы аккуратно перерезать горло какому-нибудь неуклюжему мародеру. Прирожденный лицедей, он был мастером обмана. Долгие годы он выдавал себя за кого-то другого, и собственная личность уже грозилась в этом другом полностью раствориться. В ком-то, кого давно уже не было в живых.

Но затем в дверь к нему постучалось прошлое, и тогда он вспомнил, кем был на самом деле. Жгучее чувство мести вернулось и наполнило его новой жизнью.

Палач вернулся…

На то, что в Регенсбурге объявится, вероятно, и его дочь, он не рассчитывал. Но это не лишено было некоторой иронии. Он прикрыл на секунду глаза и постарался не рассмеяться. Если бы он верил в Бога, то вознес бы благодарственную молитву и поставил в соборе самую дорогую свечу.

А так он лишь сплюнул на мостовую и двинулся дальше по следу.

Площадь перед ратушей в это воскресенье была полна зевак, прихожан, выходивших из собора после мессы, и всевозможных нищих. Отыскать ее для Симона с Магдаленой не составило большого труда. Они просто примкнули к людскому потоку, и он вывел их по широкой мощеной улице прямиком к новой ратуше.

Трехэтажное строение всего год назад было перестроено, и штукатурка отсвечивала белым под полуденным солнцем. Слева разместилось здание еще более высокое, с яркими витражами и витиевато украшенными эркерами. Из-под широкого портала то и дело выходили группы увлеченных серьезными разговорами мужчин, в основном пожилых, облаченных в дорогие одеяния, иногда весьма необычные. Слух улавливал обрывки фраз, незнакомые диалекты, и Симон с Магдаленой понять могли лишь отдельные слова. Так, значит, это и есть знаменитый зал Рейхстага! Место, где во главе с императором собирались порой богачи и вельможи, чтобы вместе определить будущее Священной Римской империи или посовещаться о том, как же наконец совладать с возрастающей угрозой со стороны Турции. Плотогоны рассказывали по пути, что через несколько месяцев должен собраться очередной такой совет; приготовлениями, судя по всему, занимались уже сейчас.

Магдалена ткнула Симона в бок и показала на небольшую дверь между Новой ратушей и зданием Рейхстага: перед ней стояли два стражника с алебардами. Решетка хоть и стояла открытой, но угрюмые часовые бдительности явно не теряли. Позади них виднелся сумрачный коридор.

– Смотри! – прошептала Магдалена. – Тюрьма возле ратуши. Видимо, это про нее говорил старик.

Симон пожал плечами.

– И что теперь? Собираешься пройти мимо стражников, вышибить дверь и унести отца в мешке?

– Дурак! – прошипела Магдалена. – Я с ним поговорить хочу. Узнать, что случилось. Может, тогда мы сможем ему помочь.

– И как ты хочешь это сделать? Они никого внутрь не пропустят.

Магдалена усмехнулась. Похоже, она снова успокоилась.

– Надо, чтобы кто-нибудь их отвлекал, пока я буду внутри. Справишься?

Симон изумленно уставился на нее.

– И что мне…

Магдалена ухмыльнулась и чмокнула его в щеку.

– Придумай что-нибудь. Что-что, а зубы заговаривать ты умеешь.

И уверенным шагом направилась к воротцам. Стражники встретили ее заинтересованными взглядами.

– Хорошо вы там этого монстра заперли? – беспечно спросила Магдалена. – Там, в Кожевенном рву, жуткие истории про него рассказывают. Мужик этот, говорят, огромный, как дуб, и цирюльнику с женой головы как курицам поотрывал. Ну как, не сбежит он, а?