Оливер Пётч - Дочь палача и король нищих

Магдалена придержала Симона, и они вместе выбрались из бассейна к Паулюсу Меммингеру. Старый казначей прищурился; прошло некоторое время, прежде чем он понял, кто перед ним стоит. Но после этого губы его растянулись в улыбке.

– А, прекрасная незнакомка из особняка Хойпорт! – воскликнул он. – Ну? Как вам в Регенсбурге?

Магдалена принялась отжимать волосы.

– Многовато полоумных, если хотите знать. И слишком уж сыро.

Меммингер рассмеялся и передал ей свой плащ.

– Уверен, вам есть что мне рассказать. – Он направился к выходу. – Правда, для этого нам лучше выйти на свежий воздух. По мне, так здесь слишком противно пахнет смертью и сумасшествием… – По лицу его вдруг пробежала едва заметная усмешка. – Кроме того, я не успел еще поблагодарить моего верного помощника. Надеюсь, он остался доволен вознаграждением.

Когда день уже клонился к вечеру и впереди показалась набережная, Куизль понял, что в этот раз ему не сбежать.

На набережной, точно на всенародный праздник, собралась куча народу. Среди них сновали стражники и пытались разогнать толпу, хотя им мало что удавалось. Прямо напротив них над Вердом тянулся в небо гигантский столб дыма. Он поднимался от кучи обугленных балок, некоторые еще продолжали тлеть. Склады и мельничные колеса пылали, точно жертвенные костры, и временами с грохотом рушились высокие штабели досок. Большая мельница как сквозь землю провалилась, а огонь между тем перекинулся на соседние строения, и весь остров походил на сплошной огненный ад.

Люди глазели на происходящее как на большую публичную казнь. Когда рушилось очередное строение, они восторженно вскрикивали и показывали пальцами на долетавшие до них снопы искр. Стражники уже отчаялись спасти остров и теперь пытались хотя бы сберечь от огня мост, второй остров и строения на берегу.

Заметив наконец маленькую лодку и тех, кто в ней находился, стражники поначалу опешили. Они начали перешептываться и при этом боязливо кивали на Куизля: тот привязывал лодку у причала с таким непринужденным видом, словно престарелый рыбак приехал из окрестной деревни. Но потом стражники все же опустили пики и осторожно подступили к палачу.

– Мо… монстр! – нерешительно крикнул один из них. – Теперь ему не уйти от нас. Не расходиться! А то еще глотки нам перегрызет.

– Быть может, он мельницу-то и взорвал, – шепотом произнес второй. – С тех пор как он появился здесь, несчастья одно за другим на город валятся!

Куизль устало поднял руки – он слишком устал, чтобы оказывать стражникам какое-либо сопротивление. Всю дорогу от Донауштауфа Якоб греб против течения в гонке со временем. Рядом лежал мертвенно-бледный Тойбер – почти две мили пронес его Куизль от Вайденфельда до лодки. После того короткого разговора в разрушенной церкви палач Регенсбурга больше не приходил в себя, из раны снова начинала сочиться кровь. Работая веслами, Якоб наблюдал, как кровь неторопливо прокладывала себе путь сквозь мох, травы и повязку. Лицо Тойбера цветом напоминало восковую маску, и Куизль всякий раз проверял, дышит ли вообще его друг.

– Ему нужна помощь, – прохрипел палач из Шонгау.

Он выбрался из лодки, и на него тут же кинулись стражники. Якоб без всякого сопротивления позволил им связать себя.

– Отнесите Тойбера к лекарю, только к нормальному, – пробормотал он. – Иначе я вам шеи посворачиваю. Ясно вам?

– Заткни пасть, монстр! – крикнул один из стражников и ударил Куизля в лицо; удар сбил палача с ног, из рассеченной губы хлынула кровь. – Вот ты и попался наконец. Второй раз тебе от нас не уйти! Это ты мельницу подорвал, да? Отвечай, ты или нет?

До собравшихся между тем тоже начало доходить, кто перед ними стоял. Над толпой пронесся шепот, быстро перешедший в торжествующие выкрики.

– Оборотень! – завопила какая-то старуха. – Оборотень вернулся! И гляньте, они с палачом заодно! Бросайте обоих на остров, в огонь их!

– Во имя святого Флориана, сожгите их!

– Лучше повесить! Прямо здесь!

– Люди, постойте! – вмешался один из стражников. – Кто вам сказал, что палач…

Но голос его утонул во всеобщем хаосе. Люди уже устремились к высокому крану возле пристани, перебрасывали веревки через перекладины и связывали петли; полетели первые камни и обломки досок. Побледневшие стражники молча обступили кольцом Куизля и Тойбера, без сознания лежавшего на причале. Но ясно было, что надолго толпу это не остановит.

– Приведите кого-нибудь из совета! – крикнул стражникам старший по званию бригадир и сцепился с двумя крестьянами, выхватившими ножи. – Лучше сразу Меммингера! Немедленно! Пока они не прикончили Тойбера. Бегите же, чтоб вас!