Джулия Бьянки - Демоны Микеланджело

— Ясно. А где же мессира схоронили?

— Здесь, в карантине. У нас есть специальный ров для мертвяков, трупы с карантина выдавать строго воспрещено, синьор…

Их познавательная беседа прервалась с появлением монаха, ветер развивал его черное одеяние, как крыла летучей мыши невиданного размера.

— Хватит трепать языком, Джино! Всю работу переделал? Так я новой подброшу!

— Я что? Ничего. Синьор спросил, я — ответил…

Горбун заковылял прочь, а монах заступил на его место, смерил просителя взглядом холодным и острым, как зимнее солнце.

— Скажите, брат, в карантине работают только уродцы или умалишенные тоже?

— Здесь не богадельня, синьор, — насупился монах. — Это ваш единственный вопрос, надеюсь?

— Нет. Я разыскиваю маэстро Ломбарди…

— Он помогает недужным в городе. Вам лучше уйти синьор, ветер сменил направление, вы можете надышаться чумными миазмами. Ступайте, Бог-помощь.

Скульптор был вынужден удалиться, размышляя о превратностях судьбы. Наверняка, благословение отца Джироламо надежно оградило его от пагубы мора, града и небесного пламени, но записка святого отца к главе карантина помогла бы ему гораздо больше. Почему ему не пришло в голову запастись таковой?

Микеланджело остановился у стены здания, на которой обозначилась делянка солнечного света, подставил ему лицо. Наслаждался теплом, разглядывая таблички окрестных лавок, пока не отыскал среди них нужную — с надписью «Фармацея». Заглянул внутрь и спросил аптекаря, где сегодня ведет прием почтеннейший доктор Паскуале, быстро зашагал в указанном направлении.

Если вопрос остался без ответа, значит, его следует задать снова.

Запахи лакрицы, розмарина и мяты окутывали визитеров фармации вместе с мягким полумраком. Желтый взъерошенный кенар настороженно следил за тем, как доктор Паскуале пишет рецепты и объясняет пышногрудой матроне, какие средства ей следует приобрести для золотушного чада. Толстый мальчик с красными от сыпи щеками топтался рядом с матерью, запихивал в рот ванильную пастилку и поглядывал на птичку. Но сколько он не привставал на цыпочки, сколько не подпрыгивал, так и не сумел добраться до кенара — слишком высоко была подвешена клетка.

Птичка обиженно чирикнула на мальца, продолжила раскачиваться на жердочке, и разглядывать крепкого синьора с густой темной растительностью на лице. Синьор без долгих церемоний сбросил потрепанный плащ, прошелся по узкому помещению из конца в конец, и продолжил коротать время за чтением ярлыков, надписанных убористым почерком по-латыни и расклеенных на миниатюрные выдвижные ящики и склянки.

Наконец доктор снабдил чадолюбивую мать всем необходимым, выставил за двери и окликнул мужчину:

— Вы, синьор Буонарроти? Что привело вас сюда?

— Болезнь! Что еще может привести человека к врачу?

Слух, что доктор Паскуале пользовал покойного мессира Бальтасара, когда его внезапно разбил паралич, докатился до мастерской синьора Буонарроти, во всяком случае, именно так он сказал эскулапу. Сейчас скульптор испытывает нечто подобное — рука буквально отнимается! Он принялся подробно описывать доктору колотье, боль и жар, которые испытал из-за непонятного повреждения спины под лопаткой, обездвиженную руку, и незначительное улучшение, к которому привело вмешательство монаха, промывшего ранку, умолчав, однако обо всем остальном лечении которое получил в монастыре.

Доктор велел ему снять куртку, спустил с плеча рубаху, принялся мять спину так и эдак. Затем нацепил очки, еще раз осмотрел багряно-фиолетовое пятно, образовавшееся в месте укола, и неудовлетворенно покачал голевой.

Синьор Буонарроти не получил компетентного, а главное, своевременного лечения! Если исключить добровольный прием пациентом ядовитых веществ — сиречь змеиного яда, — а так же исключить отравление посредством укола иглой (кому придет в голову травить небогатого скульптора?) — единственным доступным логическим объяснением подобных симптомов останется змеиный укус. В холодное время гады обычно пребывают в спячке, однако массовый розжиг костров в черте города вполне мог привести отдельную представительницу serpentes [28] Serpentes (лат.) — змея. к противоестественно раннему пробуждению, и вынудить на агрессивное поведение. Пораженные мышечные ткани следовало иссечь ланцетом или другим достаточно острым орудием, а затем прижечь раневую поверхность. Доктор Паскуале извлек из своего сундучка и продемонстрировал скульптору прижигатель, рукоятку которого украшала голова хищной птицы. Но теперь уже слишком поздно! — констатировал эскулап.