Джулия Бьянки - Демоны Микеланджело

Иными словами — избыточное количество лекарства, ингредиенты которого ядовиты, может убить больного быстрее, чем сам недуг, в то время как количество недостаточно малое способствует исцелению. Как истинный ученый мессир Бальтасар разрешал эту дилемму оптимальным образом: пробовал собственные лекарства первым, а убедившись, таким образом, в их безопасности предлагал больным. Маловероятно, чтобы он мог совершить фатальную ошибку в дозировке.

Когда мессиру Бальтасару стало худо — он утратил речь и способность двигаться, — его коллеги испробовали все прогрессивные научные методы лечения, включая промывание желудка. Будь дело в излишней дозировке, промывание спасло бы его.

Но все усилия оказались тщетны, потому что против врачей работало еще одно обстоятельство. Основу для своих снадобий мессир тоже готовил сам, многие растения обрабатывал посредством анфлеража [30] Анфлераж (мацерация) — один из способов обработки растительного сырья с целью экстракции активных веществ. Наравне с дистилляцией и выпариванием, анфлераж широко применялся в алхимии, откуда перекочевал в фармацевтику, а позднее — в парфюмерное производство. . Проще говоря, помещал цветы, стебли или коренья в маслянистую жидкость, затем подогревал на горелке. Благодаря нагреву растения с покорностью отдавало маслу активные вещества, затем использованное сырье заменяют новым, термическая обработка повторяется. За несколько циклов масло насыщалось активными веществами, фильтровалось, и было готово стать основой бальзамов, притираний, мазей и экстрактов.

Беда в том, что при нагреве некоторых растений, смесь испускает ядовитые пары. Они очень летучи и не способны нанести вред, если помещение хорошо проветривается. Но в карантине окна держат закрытыми, а все щели тщательно законопачены, дабы не позволить чумным миазмам разноситься по всей окрестности и плодить новых больных. Вполне возможно, что мессир попросту не учел этого фактора, потому что сами по себе ядовитые пары не способны убить, но оба фактора совпали вместе и погубили мессира.

Микеланджело слушал доктора с большим вниманием, выждал некоторое время, пока тот переведет дух, утомленный длинным рассказом, а потом спросил:

— Скажите, доктор Паскуале, были среди ядов в загашниках мессира Бальтасара такие, что способны вызвать внезапную остановку сердца?

— Были, не сомневайтесь. Подобных ядов существует великое множество.

— Доктор, скажите, где проще распознать такой яд — в склянке или в человеческом теле?

— Сейчас… — доктор Паскуале возвел глаза к потолку и одновременно забарабанил пальцами о столешницу, взвешивая возможности. — Разумеется, опасное вещество проще распознать в его естественном состоянии. Помимо визуального осмотра, состав субстанции возможно подтвердить экспериментальным путем. Что же касаемо до тела, желательно знать, коим образом в него попал яд. Медицина знает много возможностей…

Не дав доктору завершить лекцию, Микеланджело набросил плащ, схватил его за локоть и уверенно потащил к выходу из фармацеи.

— Погодите синьор! Постойте! Что вы делаете? — возмутился эскулап, безуспешно пытаясь дотянуться до своей докторской амуниции — плаща из провощенной ткани и маски-клюва, заполненной ароматными травами. — Куда вы меня тащите?

— Осматривать коллекцию ядов мессира Бальтасара.

— Святой Себастьян! Как можно? Это же частная собственность! Мессир отписал все свое имущество коллеге Ломбарди…

— Кто вам сказал?

Не в силах противостоять напору доктор обрядился в свой неудобный костюм, скульптор сразу же увлек его за собой. Они мчались по улице с такой скоростью, что маска, болтавшаяся под подбородком синьора Паскуале, смешно подпрыгивала.

— Как это кто сказал? Разумеется, сам маэстро Ломбарди…

— Давно?

— Еще при жизни своего учителя, мессира…

— Ясно. Значит, он просто не знал.

— Святые угодники! Ох! Ах! — доктор запыхался и буквально фонтанировал потом. Он ухватился за пустую коновязь, остановился, уперся и объявил: — Больше с места не сдвинусь! Не сделаю ни единого шага, пока вы не объясните, куда меня тащите, как и что вообще происходит в этом городе, будь он проклят!

Микеланджело выпустил локоть своего вынужденного спутника, обошел его кругом и встал так, чтобы видеть лицо эскулапа и объявил с самым безразличным видом:

— Значит, он умолчал. Скрыл от вас правду…

— Да что? Что же он скрыл? — истерзанный дурными предчувствиями доктор Паскуале схватился за сердце. — Скажите мне!!!