Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу

– Итак, Ваня, ты, значит, решил мне отомстить за роман твоей матери с моим отцом? – краем глаза я наблюдала, как Лара аккуратно расстегнула молнию на сумке.

– Дошло наконец! – выдохнул парень.

– Угу, дошло.

Лара пыталась незаметно проникнуть внутрь своей сумочки.

– Только убей не понимаю, я-то тут при чем? На тот момент мне было одиннадцать лет, и об отцовых амурных похождениях я даже не подозревала. Не говоря уже об отсутствии возможности как-то повлиять на принимаемые им решения.

Паньшин сел на стул и закачался на нем взад-вперед, держась за голову. Пистолет он при этом из ладони не выпускал.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, – бормотал он, – всю вашу породу Маленькую ненавижу. Сволочи, гады, уроды. Из-за твоего отца семья наша распалась – отец матери так и не простил, а она… она… На моих глазах, понимаешь? – Иван перешел на злобный крик. – Не хочу, чтобы гены ваши на земле существовали, не хочу, чтобы род ваш продолжался. Хочу, чтобы ты сдохла, тварь! – выдохнул он, вскочив с места. – Чтобы помучилась и сдохла наконец! – Иван направил на меня пистолет.

Я закрыла глаза. Ну, вот и все! Так нелепо и глупо! Страшно не было, было странно – неужели это конец?

Грохнул выстрел. Я вздрогнула, прислушиваясь к себе. Боли не ощущала – внезапная смерть ее не предполагает?

А где свет в конце тоннеля, где вся жизнь перед глазами? Я осторожно открыла глаза и посмотрела по сторонам – все тот же кабинет, все те же люди. Хотя нет… Кое-что изменилось. С пистолетом в руках стояла Лариса, а Иван лежал на полу, словно огромный мешок с картошкой.

– Что произошло? – спросила я, но Лара не успела ответить. Разговор прервали ворвавшиеся в офис люди, заломившие нам руки за спину и повалившие нас на пол.

– Так, так, Елена Владимировна, – следователь сиял, словно начищенный пятак. – Наконец-то мы с вами встретились.

– Вы так говорите, будто я сама избегала наших свиданий, – устало вздохнув, усмехнулась я.

– Да нет, но… – парень замялся. – Этот ваш адвокат, знаете ли… – лицо собеседника исказила гримаса неприязни. – Не нравился он мне, в общем, – выдохнул он.

– Мне тоже, – горько усмехнулась я.

– Ну наконец-то мы с вами солидарны! – парень радостно потер руки. – У меня сегодня на редкость удачный день. Дело раскрыл, – пояснил он, поймав мой удивленный взгляд.

– Рада за вас! – искренне произнесла я, поправляя выбившуюся прядь волос. – Да и за себя, откровенно говоря, тоже! Ведь теперь я наконец-то очищена от всех подозрений, да? – последний вопрос я задала с некоторым сомнением в голосе – кто его знает, этого следопыта, мало ли что он там придумает.

Но парень поспешил заверить меня в правильности моих предположений, сняв тем самым тяжеленный камень с моей души.

– Ой, а что будет с моей подругой? – наконец-то догадалась поинтересоваться я. – Это ведь чистой воды самооборона, вы же понимаете? – я с тревогой взглянула на сидевшего напротив сотрудника правоохранительных органов.

Тот равнодушно пожал плечами и произнес, задумчиво вертя в руках авторучку:

– Думаю, ей ничего не грозит. Проведем проверку, конечно, все-таки человек убит, но, учитывая обстоятельства дела, а также тот факт, что признание Паньшина записано на диктофон…

– На диктофон? – переспросила я. – Как, кто? – глаза округлились от удивления.

– Да подружка ваша и постаралась. Представляете, какая молодец, все предусмотрела. Даже оружие приобрела. Вам бы пример с нее взять – вы ведь, я так понимаю, о собственной защите ни разу и не подумали?

Я отрицательно покачала головой:

– Все как-то недосуг было. Да и на кой мне пистолет сдался, если я им даже пользоваться не умею. К тому же с моим везением… Мне и от ножей-то лучше держаться подальше, а уж от огнестрельного оружия…

Следователь согласно кивнул:

– А вот это правильно! Это вы хорошо сказали. Вот тут я с вами полностью согласен. Знали бы вы, сколько несчастных случаев ежегодно происходит из-за неосторожного обращения с оружием. Понаберут себе ружей да пистолетов, а мы потом расследуй, протоколы заполняй. А у нас, между прочим, еще и настоящих преступлений пруд пруди. А вы говорите, правоохранительные органы плохо работают. А когда нам работать, я вас спрашиваю, если приходится всякой ерундой заниматься?