Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу

– Вот, черт, напугал, – выдохнула я с облегчением, опуская руки. – Шуточки у тебя, Иван, знаешь ли.

– Какие, к черту, шутки, – завопил Ванька тонким голосом и замахал руками, словно мельница. Приглядевшись, я поняла, что в правой он держит пистолет. Ничего себе поворот сюжета!

– Вань, ты дурак? – устало поинтересовалась я.

– Молчать! – завизжал Паньшин.

– А то что? – я решительно направилась к парню. – Убьешь нас? Ну, давай. Доверши начатое. Думаешь, испугаешь?

Ванька выстрелил. Пуля просвистела возле уха, вернее, это так говорится, я понятия не имею, где именно она пролетела, и ударилась в стену, выбив кусок штукатурки. Мы с Ларисой отчаянно завизжали, закрыв уши руками.

Паньшин зловеще расхохотался.

– Ну что? Теперь страшно? – спросил он.

– Теперь да, – отдышавшись, ответила я, – теперь напугал, так напугал. Молодец! Крутой парень.

Конечно, это была чистой воды бравада, но сознание отказывалось воспринимать коллегу как угрозу. Сколь бы ни был опасен для меня Иван, он все равно оставался балагуром и весельчаком Паньшиным – тем, с кем мы выиграли чемпионат офиса по боулингу, разыграли коллег на первое апреля и выпили на брудершафт в Новый год.

– Вань, – позвала я ласково, – ты и впрямь собираешься нас убить, да?

– А что мне еще остается? – воскликнул Паньшин дрожащим голосом – на хладнокровного убийцу он явно не тянул, а значит, у нас еще имелся шанс на спасение. Главное – успеть его использовать.

– Вань, все будет хорошо, – ласково произнесла я, аккуратно двигаясь к коллеге: мне бы только в глаза ему посмотреть. – Вань, мы вместе что-нибудь придумаем. Мы наймем тебе лучшего адвоката или даже… – меня осенило. – Знаешь что? – наполнив голос энтузиазмом, воскликнула я. – Мы поможем тебе сбежать, да, Ларис?

Я повернулась к подруге, которая все еще стояла соляным столбом у двери.

– Вань, мы тут с пареньком познакомились, – затараторила я, – он тебе любые документы сделает. Хотя ты же и сам знаешь его – это тот, который превратил Славку в Глеба Жеглова. В общем, Вань, все решаемо, поверь. Я понимаю, детские обиды, и, наверное, ты не хотел, чтобы дело зашло так далеко. Ведь так?

– Понимаешь? – раненым зверем взвыл Иван, и я осознала, что где-то прокололась. Наверное, не стоило про детство его упоминать. Вот ведь черт!

– Что ты можешь понимать? Это ведь не твою семью разрушили! Это не ты жила с вечно пьяным отцом и чокнутой мамашей. И это не ты нашла ее в итоге болтающейся в петле.

Я охнула. В сердце кольнула жалость к тому маленькому несчастному мальчику, который, придя со школы или с улицы, где он играл с мальчишками в мяч или догонялки, обнаружил свою маму мертвой.

– Вань, – я сложила руки в молитве. – Ванечка, мне очень, очень жаль.

– Заткнись, дура, – злобно прошипел парень, – заткнись, заткнись, – повторял он, закрыв уши руками, не выпуская, впрочем, из правой пистолет.

– Вань, – я вновь сделала шаг в направлении парня и вновь была остановлена выстрелом, не причинившим, впрочем, мне никакого вреда – то ли парень не собирался лишать меня жизни, то ли его навыки стрельбы, которые, подозреваю, отрабатывались исключительно на компьютерных симуляторах, оставляли желать лучшего.

– Лен, да стой ты уже на месте, – в отчаянии закричала Лариса. – Не видишь, что ли, он не в себе?

– Не вижу, – спокойно ответила я. – Как тут увидишь, если в комнате темно, хоть глаз выколи. Вань, – я снова обратилась к стрелку, – свет-то ты зачем вырубил?

– Затем, – буркнул парень, не удостоив нас развернутым ответом.

– Лаконичненько, – пробормотала я. – Хорошо. – Отодвинув стул, я устало на него опустилась. – Вань, ты убить, что ли, меня решил, да? А чего так долго тянул?

– Чтобы помучилась, – буркнул Иван.

– А-а-а, – протянула я, – тогда понятно. Что ж, – я вздохнула, – радуйся, твой план удался. Тебе удалось превратить мою жизнь в ад.

Иван расхохотался смехом психически нездорового человека.

– Говорила же я – компьютерные игры до добра не доводят, да кто ж меня слушает? – Я устало откинулась на стуле и только затем перевела взгляд на Ларису. Увлеченная беседой с Иваном, я не сразу заметила манипуляции, которые она проделывала со своей сумочкой. Уж что там она надеялась нащупать, не знаю, – может, перцовый баллончик, но сейчас подругу явно очень интересовал ее ридикюль. Подозреваю, не за зеркальцем она туда полезла, а значит, мне следует отвлечь внимание Паньшина на себя. Благо, учитывая его явный ко мне интерес, сделать это будет не так уж и трудно.