Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу

– А дальше? – нетерпеливо воскликнула я, желая услышать окончание рассказа.

– А что дальше? – удивилась женщина. – Дальше все просто – не очень-то понравилась супругу ее вся эта история. Оно и понятно. В общем, прознал он об их романе-то. Ох, и скандал, я тебе скажу, был, – мачеха округлила глаза и покачала головой. – Ой, ой, ой, – запричитала она, – только перья во все стороны летели.

Женщина выловила из банки огурец и громко им захрустела.

– Ну а чем дело-то закончилось? – снова поторопила я рассказчицу. Та, пожав плечами, произнесла:

– Так тем и закончилась. Пошумел мужик ейный, пошумел, да, видать, и простил. Раз они потом вместе уехали – то ли разменяли квартиру, то ли так ее даже бросили. В общем, собрали свои манатки да и были таковы. Да и я с папкой твоим замирилась. Нет, ну покричала там, конечно, для проформы, не без этого. В профком даже сходила, чтобы его на работе пропесочили, ну и успокоилась до следующего раза, – мачеха весело мне подмигнула. – А что? Не разводиться же из-за этого, сама подумай? Мужик-то хороший. А то, что гулящий, так я тебе так скажу – это еще не самый большой грех. Хорошо хоть не пил так, чтобы очень, да и меня, ты знаешь, ни разу даже пальцем не тронул.

– Теть Тамар, – прервала я рассуждения мачехи «за жизнь», – скажите, а это когда было?

– Так, – женщина задумалась, а затем принялась рассуждать, загибая пальцы, – папка мой еще был жив. Он, помню, даже поколотить Володьку хотел. Умер же он пятнадцать лет назад, но после того случая пожил. В общем, лет семнадцать тому как.

Я разочарованно вздохнула. Смелая версия о том, что Ванька Паньшин мог оказаться моим сводным братом, не состоялась – парню лет двадцать пять точно есть. Надо бы проверить в личном деле, но на семнадцатилетнего пацана он в любом случае не тянет.

– Тетечка Тамарочка, – я прижала руки к груди, – а не вспомните, у Валентины этой дети-то были?

– Эх, чего ты захотела, – всплеснула руками мачеха, – такие подробности разве ж упомнишь… Хотя погоди, – она задумалась, – кажется, был сынок у нее. Точно! – женщина хлопнула себя руками по полным бедрам, – был сын. То ли в сад ходил, то ли младший школьник. Одним словом, малец еще совсем. Муж Валькин-то, когда с отцом прибегал разбираться, еще кричал, что, мол, семью рушишь, ребенка сиротишь. Будто Володька собирался на этой Вальке жениться. Может, она, конечно, там чего себе и навоображала, да только у папеньки твоего принципы-то имелись. Он мужик в целом правильный был, и раз уж у нас с ним, так сказать, ячейка образовалась, то он ее ни за что бы не стал рушить из-за какой-то там вертихвостки. Ты, Ленка, про отца плохого не думай, – мачеха нахмурила брови и снова икнула. – И вообще…

– Да ладно! – Лариса округлила глаза. – Может, это просто совпадение? Мало ли на свете Паньшиных?

– Может, и много, – согласилась я, запуская в рот конфету, – но этого-то нам проверить не мешает, – раскусив шоколад, я почувствовала горьковатый алкогольный вкус на языке.

– Так-то да, – согласилась подруга, отпивая вино из пузатого бокала, и добавила осторожно: – Может, с Борисовым посоветоваться?

Я спокойно встретила ее пытливый взгляд и неторопливо потянулась за второй конфетой, делая вид, будто обдумываю предложение.

– Забудь ты уже про него, – надо же, голос даже не сорвался, как это всегда бывает, когда я волнуюсь. – Нет его больше в нашей жизни. Понимаешь? Нет! Нам с тобой, подруга, теперь только на себя рассчитывать приходится.

– Конечно, конечно, – Лара подняла руки, демонстрируя капитуляцию, – но все же тот, кого больше нет в нашей жизни, мог бы нам помочь разобраться. Согласись?

– Не согласна, – я отвернулась, чтобы скрыть от подружки навернувшиеся на глаза слезы. – Знаешь, если бы он хотел помочь, то уж наверняка нашел способ выйти на связь за целый месяц. Хоть бы позвонил, если уж так занят в своей загранице, что не может присутствовать тут лично.

– А ты его точно ничем не обидела? – поинтересовалась Лариса.

Я промолчала, так как мусолить одно и то же порядком устала. Илья уехал на следующий день после нападения. Какие-то обязательства перед заграничным клиентом. Обещал звонить и пропал. Нет, с ним все было в порядке, я выясняла, просто он перестал подавать признаки жизни. Навязываться не в моих правилах, да в общем-то и так все ясно. Мчаться за Ильей в далекие дали я не могла, даже если бы захотела. Да и зачем? Чтобы обивать пороги, одновременно заливая их слезами?