Ирина Потанина: Пособие для начинающих шантажистов

— Послушай, — я решила забыть о глобальности и тупо отдаться удовлетворению обычного любопытства, — Все это выглядит крайне странно… Ты уж, пожалуйста, знай, чтобы не произошло — я на твоей стороне. Похоже, нам нужно что-то друг другу объяснить. Давай я начну первая…

— И не надейся! — резко повысила голос Виктория, — Бывают вещи, которые никому не возможно рассказать, — с самого детства, Вика становилась не в меру агрессивной, при малейших признаках опасности, — Ты рассказывай, что хочешь, я же ничего объяснять не намерена! Не нравится — можешь меня высадить!

Я едва удержалась от соблазна действительно высадить эту истеричку. Она на меня еще и орёт! Ладно, пусть это останется на её совести.

— Как хочешь. А я всё-таки тебе кое в чем признаюсь. Я не слишком-то рада тебя видеть, — всё равно рано или поздно мне придется начать оправдываться, — Я собиралась тебе сегодня звонить и переносить нашу встречу на завтра. Не скрою, намеревалась сказать, что жутко простужена и не выхожу из дома, — я специально говорила очень сухо, — Что мне теперь тебе врать, спрашивается?

— А зачем? — Виктория даже успокоилась от удивления, — Зачем что-то врать?

— Как зачем?! — на этот раз я все-таки выдала своё возмущение, — Ты что, не помнишь? Я же статью тебе еще вчера должна была дописать!!! Вот и выкручиваюсь теперь…

Надобно рассказать, что Виктория, уставши смертельно от несправедливости родного законодательства, баллотировалась ныне в городские депутаты. Я так понимаю, чтоб собственноручно эту самую несправедливость чинить. И правильно: когда сама себя, — не так обидно, и в меньших объемах. А уж, когда других… Дополнительный бизнес сделать можно. Естественно, статью я ей должна была написать вовсе не про это, а про светлое будущее, коим покроется район, в случае Викиной победы на выборах. Я в светлость этого будущего откровенно не верила, и написание статьи несколько застопорилось.

— А… Статью, — Вика деланно улыбнулась. Похоже, Силенская, наконец, пришла в себя, по крайней мере, лицом её овладела обычная маска примадонны, — А ты скажи мне, будто ты её уже написала и хочешь показать…

— Но мне ж показывать еще нечего…

— Вот увидишь, едва ты заикнешься об этой статье, я тут же скажусь простуженной и сообщу, что не выхожу из дому, — Вика заученным движением свела брови в знак огорчения, — Не до статьи мне сейчас, Катенька…

— А что случилось?! — излишне радостно спросила я, и даже выключила радио, предвкушая услышать, наконец, подробности происшедшего.

— Неважно! Знай просто, что не буду я с тебя эту статью сегодня требовать по причине моего плохого самочувствия.

— Оно-то, конечно, хорошо, — я как-то совсем за всеми этими страстями растерялась, — Но я же в твою болезнь не поверю. Я ведь тебя сегодня уже видела!

— Разве?! — Виктория многозначительно вскинула брови и оживилась, — Ты меня видела? Нет, не видела ты меня сегодня, Катенька… Не видела! Только по телефону слышала, в районе восьми утра. Я тебе звонила сообщить, что приболела, и обсуждение статьи на завтра переношу. О'кей?

— Как скажешь… Не видела, так не видела, — поспешила согласиться я. В конце концов, на то мы и друзья детства, чтобы подыгрывать друг другу в подобных ситуациях.

Воцарилось напряженное молчание. Я мужественно проявляла высочайший уровень корректности, не задавая никаких вопросов. Подруга демонстрировала наклонности изощреннейшей садистки, так ничего и не рассказывая.

После мучительных раздумий, я решила сделать себе маленький подарок, и все-таки начала язвить:

— Тебя куда везти-то? Домой или в офис? — Виктория являлась совладелицей одного из крупнейших агентств недвижимости нашего города.

— Не издевайся! И так жить не хочется!

Нет, ну что я ей такого сделала! Интригует, прям как специально, но ничего не объясняет!

— Мда… А вообще, забавно! — "язык мой — враг мой", и я, таки, не удержалась, — Я тут пишу статьи о высочайшем моральном облике депутата Силенской, а она в столь авангардном виде по трассе вышивает! А если бы не я тебя подобрала? Представляешь, какая шумиха бы поднялась?!

Вика обреченно вздохнула, и, не скрывая досады, процедила сквозь зубы:

— Меня, между прочим, мог бы подобрать и кто-то незнакомый! Не повезло! Ладно, ладно. Очень ценю твое молчание… Ценю отсутствие шумихи…

Здравый Смысл и Совесть принялись грызть меня в две глотки.

— Да нет, я, собственно, не о том… — срочно пришлось врать мне, чтобы утихомирить этих монстров, — Ну, то есть, интересно было бы, конечно, узнать… Но, если это совсем секретно… В конце концов, мы триста лет с тобой друг друга знаем… Могла бы и довериться… Но, если совсем секретно… Так и быть, не стану я у тебя ничего спрашивать… — последние слова вышли у меня ну совсем кисло.