Дождь успел начаться и кончиться, пока Владимир был в пути. Сквозь разорванные тучи кое-где проглядывало звездное ночное небо. Владимир пошел по набережной, обходя лужицы и втягивая голову в плечи, когда за шиворот попадали крупные капли, изредка срывавшиеся с мохнатых веток лиственниц.
Он возвращался в пустую квартиру, где сейчас его никто не ждал. Он только что простился с Мариной. Полчаса назад он разговаривал с ней, обнимал ее, слушал ее ровный, спокойный голос, и его тянуло безоговорочно повиноваться. Он знал, что его рубашка, которую он снимет дома, будет пахнуть Мариной, ее любимым цветочным мылом и нежными духами. Подумав об этом, Владимир мечтательно улыбнулся. То, что у него и Марины нет общей крыши над головой — это пустяк, это поправимо. Он был почти уверен, что сможет ее переубедить, рано или поздно…
Иногда Владимир тревожился, что его связь с Мариной, казавшаяся ему такой прочной, такой настоящей, вдруг даст трещину. Он понимал, что совершенно не знает эту женщину. О чем она думает? Чего хочет? Что у нее на уме? Зачем ей нужен парень моложе ее на четыре года, недавний студент и начинающий карьерист? Владимир не считал себя никчемным существом, не заслуживающим женского внимания и любви. Но Марина… Владимиру казалось, что этой женщине почти ничего не стоит получить от жизни все, чего ей хочется. И иногда его мучило недоумение: отчего же именно его она выбрала? Он пытался внести ясность, пробовал ее расспрашивать, задавал, словно в шутку, почти невинные вопросы… Она была, как обычно, непроницаема, ничего не собираясь ему объяснять. И Владимиру оставалось лишь смириться и довериться ей.
Панин медленно шел под мокрыми лиственницами и сам себе улыбался. Все было не так уж и плохо. Короткий пронзительный свист, раздавшийся совсем рядом, заставил его вздрогнуть и сдержать шаг.
— Володька! — из-за кустов показалась высокий паренек в спортивном костюме. Держа руки глубоко в карманах и втягивая голову в плечи, он подошел к нему вплотную.
— Что рассвистелся? — обозлился Владимир, узнав младшего брата Гошку. — Я тебе не собачонка!
— Извини, Вовка, не сердись, — скороговоркой отозвался Гошка. — Мне с тобой поговорить надо.
На собачонку-то был как раз больше похож Гошка. Причем на побитую. Он явно намеревался о чем-то упрашивать. Догадываясь, о чем именно пойдет дело, Владимир взглянул на удрученную физиономию братишки и буркнул:
— Ну и что ты от меня хочешь?
— Вова, ты отдай мне эти документы… — попросил Гошка, зябко подергивая плечами. — Отдай, пожалуйста.
— Какие еще документы? Ничего не знаю… — сердито отозвался Владимир и сделал шаг, чтобы идти дальше.
Гошка заступил дорогу, умоляюще глядя брату в глаза.
— Володя, я позавчера оставил у тебя пакет с документами… Будь человеком, Вовка, отдай, пожалуйста.
— Не знаю, о чем ты.
— Знаешь! — завопил Гошка. — Все ты знаешь!
Владимир нервно поежился, переложил свою папку в другую руку и усмехнулся:
— Ты глотку-то не дери. Ничего я тебе не отдам.
— Вовка, пожалуйста…
Брат покачал головой. Гошка прерывисто вздохнул:
— Володя, у меня же теперь неприятности будут!..
— И не только у тебя, — серьезно ответил брат.
Он сделал несколько шагов, но Гошка догнал его и дернул за локоть:
— Вовка, ты ведь все понял, что там к чему, да?!
— Это было совсем несложно, — фыркнул тот, высвобождая руку.
— Когда узнают, что я их потерял, меня прибьют!.. — горячо выкрикнул Гошка.
— А если люди, которых вы обули, узнают об этом, прибьют вас всех, — отрезал Владимир. — И это волнует меня куда больше, чем то, сколько подзатыльников ты получишь от Сереги…
Он зашагал вперед.
— Володя!.. — Гошка бросился следом, догнал, потрусил рядом, преданно заглядывая брату в лицо.
— Что? — раздраженно выдохнул тот, останавливаясь.
— Ну помоги же мне!..
— Я тебе помогаю. Я именно этим и занимаюсь. Уже тем помогаю, что пытаюсь этот Серегин бизнес сломать к чертовой матери, пока никто не раскусил что к чему…
— Это не Серегин бизнес! — воскликнул Гошка. — Честное слово, Володя! Ну… не только Серегин…
Владимир грустно усмехнулся:
— Да я уж сам разберусь, в ком там дело, если ты не возражаешь… И передай Сергею: чем тебя подсылать, пусть лучше найдет время для душевной беседы.
— А Серега меня не подсылал, — упрямо буркнул Гошка, потупившись. — Я сам.
Чтобы туповатый, боязливый Гошка хоть шаг сделал против железной воли Сергея, самого старшего из братьев Паниных? Да кто в такое поверит? Владимир не сомневался, что именно Сергей, оборотистый, жуликоватый и напористый, не побрезговал втянуться в криминал и младшего полностью подмял под себя.
Читать дальше