Мария Цура - Призрак заброшенных труб

– Уроды, – отрезала Надежда. – Но очень дорого стоят, поэтому я продолжаю о них заботиться, хотя это приобретение мужа, он любил охоту. Чарли, терьер, воет по ночам, все надеется, что Костик вернется.

Мне стало жалко несчастных, лишившихся хозяина, псов. Да, оба выглядят устрашающе, да, оба с удовольствием разорвали бы нас в клочья, но они всего лишь животные – осиротевшие и беззащитные.

– Чай? Кофе? – засуетилась Стрельцова, едва мы оказались в просторной прихожей и начали разуваться.

– Чай, – не стала отказываться Мира. – На улице очень холодно, я почти не чувствую рук.

Нас проводили на кухню, отделанную в коричнево-зеленых тонах. Все сияло стерильной чистотой, словно сюда не заходили целый день: ни забытой в раковине кастрюльки, ни бумажечки возле вазочки с конфетами. Обстановка свидетельствовала о тотальном отсутствии вкуса у хозяйки: на красивом паркете лежали уродливые полосатые дорожки, хороший лакированный стол накрыт дешевой клеенкой с изображением фруктов и овощей, на керамических кружках отпечатаны фотографии членов семьи, причем, для этих целей использованы неудачные снимки в домашней одежде и с пестрым фоном.

– Нина Валентиновна хочет, чтобы я написала портрет ее сына, – перешла я сразу к делу. – Может быть, вы тоже желаете?

– Не «выкай» мне, это прямо смешно, – фыркнула Надя. – Мне всего лишь двадцать семь лет.

– Сколько?? – выпалила я, не поверив своим ушам.

– Да, знаю, все говорят, что я выгляжу моложе, – приосанилась Надежда, кокетливо заправляя жидкие пряди волос за ухо. – Тем не менее, почти тридцатник натикал. Конечно же, я тоже хочу картину, но с одним пожеланием: мы с Костиком будем нарисованы вместе.

– Пожалуйста, – кивнула я. – Никаких проблем. Давайте определимся с размерами и материалом. Еще я должна подобрать хорошее фото, где красивый ракурс и четко видно лица.

– Сейчас принесу, – вскочила Надя, вышла в коридор и заорала. – Чего шляешься по дому, садись за уроки! Из-за тебя больно ударилась, летишь прямо под ноги, дура!

Послышался визг и детский крик. В кухню прибежала толстенькая краснощекая девочка с наивным лицом семи-восьмилетнего ребенка, но богатырского роста – чуть пониже меня и вровень с Мирой.

– Вы нарисуете папу, да? – радостно зачирикала она, мгновенно забыв о слезах.

– Да.

– И маму?

Я кивнула.

– А меня?

– Еще чего! – заявила Надя, снова появляясь в поле нашего зрения.

– Мне совсем не трудно включить ребенка в композицию, – заверила я.

– Нет! – сверкая глазами, возразила Стрельцова. – Только я и он! Я и он!! Вдвоем!

Я слегка опешила. У Надежды был такой странный, фанатичный взгляд, какого я никогда раньше не видела. Ну, разве что в фильмах про маньяков.

– Ходила за телефоном, – пояснила она. – Вот наши фотографии, выбирай.

Я полистала галерею. Совместных снимков за разные годы у семейной пары накопилось немного, и все выглядели одинаково: Надежда крепко прижималась к мужу и улыбалась, а Костик хмурился и даже не обнимал ее. Я сразу поняла, кто из них, согласно знаменитому выражению, целует, а кто подставляет щеку.

– Ну как, подходит? – спросила Стрельцова. – Мне нравится тот, где мы в саду, на скамейке.

– Да, замечательно, – одобрила я. – В какую рамочку оформим? Серебристое напыление? Дерево? Позолота?

– Лучше идемте в комнату, сами посмотрите на обои и мебель, посоветуете, что выбрать.

Я думала, что нас отведут в зал или гостиную, но мы оказались в спальне хозяйки. Наверное, гарнитур молодожены получили в подарок на свадьбу от человека, кое-что смыслившего в дизайне. Кровать, шкаф-купе, комод и тумбочки сделаны из дуба с сохранением текстуры и характерного цвета. Материал просто покрыли специальным лаком и не стали уродовать краской или наклейками. Если бы не старый, абсолютно не подходящий к интерьеру ковер, помещение выглядело бы шикарно.

В нише между шифоньером и стеной висел кусок ватмана, приклеенный скотчем. Я присмотрелась и поняла, что это «доска визуализации». Знаете о таких? Некоторые люди составляют коллажи из разных картинок, иллюстрирующих их заветные желания, подписывают мотивирующими фразами, смотрят и ждут, что все сбудется. Существуют какие-то правила и хитрости: поле делят на разные тематические зоны, например, слева – «Любовь», справа – «Путешествия», в центре – «Работа». Но доска Надежды полностью посвящалась Косте. «Только мой!», «Вместе навсегда!», «Мы счастливы!» – вот и весь набор лозунгов. Ни слова о ребенке или карьере.