Ю_ШУТОВА - Человек, который так и не приехал

– Слушай, ты ж филолог, подкорректируй мои рассказы, ну там запятые, может какие шероховатости, сам, когда читаешь, не всегда уследишь. Типа «пошел – пришел», «сказал – рассказал», по три «когда» к ряду в соседних предложениях. Ну ты понимаешь.

Ну конечно, я понимаю. Конечно, посмотрю. Конечно, подкорректирую. Давай сюда свои рассказы. А кстати, много их, рассказов этих? Спрашиваю. Говорит:

– Да штук двадцать.

Ничего себе, я, честное слово, думала, три, от силы – пять. Двадцать! Сколько ж лет он их писал?! И тут у меня на языке засвербел вопрос, а он хоть опубликовал что-нибудь где-нибудь. А спросить неловко как-то, вдруг нет. Но я вывернулась.

– О! – говорю, – это ж целая книга!

А он:

– Умница. Я и хочу цикл закончить, а потом сразу целиком опубликовать.

Значит, не печатал. И не пытался. Хотя, кто знает, может, пытался, да не вышло, вот и решил сразу оптом.

И я превратилась в карманного корректора эндиных детективов. Теперь наш распорядок слегка изменился. Нет, среды и пятницы остались на своем месте, но к пятнице добавился довесок – первая половина субботы. Если раньше Энди покидал меня сразу после завтрака: «Ну пока (поцелуйчик), до понедельника, увидимся в школе», то теперь с утра мы разбираем, что я там наисправляла в его текстах. А домой он уходит уже после обеда. Поскольку оба мы страшно заняты, и правильный обед никто не готовит, обычно заказываем какой-нибудь китайский или ливанский фастфуд, или я быстренько смотаюсь на рынок возле кирхи, куплю в ларьке фалафель. И пару бутылок тухера. Дешево и сердито.

Главным героем детективного сериала Энди был не полицейский, не инспектор или следователь, как можно было бы предположить, и уж конечно, не частный сыщик, затертый

шерлок холмс, а такой средней руки интеллектуал-культурист, джеймс бонд-надомник,

бездельник по

жизни и бабник по призванию. Звался он Люсьен Альбрехт. Полуфранцуз, полунемец, родом из Кинцхайма, малюсенького эльзасского городишки. Преступления, сыпавшиеся ему прямо под ноги, он распутывал благодаря своему недюжинному интеллекту и хакерским навыкам, обретенным непонятно где и когда, они просто были у него и все. Наверное, от рождения.

Сложные ситуации он разруливал сам, на то и мускулы, и владение всеми видами оружия, которые можно найти на просторах интернета, включая индейские болас, малайский боевой отравленный двухклинковый кинжал, огнемет времен второй мировой и портативный беспилотник, оснащенный маленькими ядерными бомбочками. Все попавшиеся на пути красавицы стремились ему отдаться, бабы попроще помогали изо всех сил, в надежде на ласковый взгляд или вообще просто так, бескорыстно. Они обворовывали своих боссов и мужей, тащили секретные документы из сейфов и старинные полотна из особняков, а нечего было влезать в преступные аферы (это к документам) и красть из мировых музеев (это к полотнам).

Среди благоговевших перед ним полицейских и интерполовцев всех европейских стран и парочки латиноамериканских Люсьен имел прозвище, вот так и тянет сказать, – Соколиный Глаз или Отважный Барс, ну ладно, на самом деле, – Маугли. Энди считал, это круто.

– Понимаешь, Маугли, он маленький и голый, но он умеет побеждать всех, и не важно, клыки там у них, когти, зубы. Главное – башка. Маугли выше зверья джунглей. И мой Люсьен тоже.

Не в смысле, маленький и голый. А в смысле, всех крошит одной левой, и с одного взгляда зрит истину. Безусловно, Люсьен-Маугли был слепком с самого Энди. Не клоном, не близнецом, скорее, как античная статуя или придворный портрет вельможи, он показывал какую-то часть оригинала, щедро дополняя его всяческими прикрасами. Он был тем, чем Энди хотел бы быть, имел то, чего Энди не хватало: бесконечный калейдоскоп риска, успеха, длинноногих полногрудых фемин с IQ 181, яхт, суперских тачек, блестящих пистолетиков. Могу сказать абсолютно убежденно, любой писатель, признанный или нет, не важно, грешит тем, что пишет про самого себя. Всегда. Писатели – талантливые шизофреники с синдромом множественной личности. Или множества личностей. Вот они и раздают эти личности своим героям. Одному – свои победы, другому – свои фобии и опасения, третьему – несбывшиеся мечты и скрытые пороки. Вот таким он мог бы стать, если бы…, а этим не стал бы ни за что, даже если… Множество личностей, множество вариантов движения вперед, множество вселенных.