notsaintalex - Тотальное танго

Она как будто замерла – мурашками покрылись руки. Она смотрела мне в глаза, отчаянно ища ответа.

О, Боги! Я влюбился! И нет пути назад – над следующей салфеткой я склонился: «Сейчас я встану и уйду. И я зову тебя с собою. Доверься мне! Стекло часов уже разбито…».

Глаза в глаза – невидимый тростник среди бушующих стихий Вселенной. В моих глазах она искала силу. В её глазах я пробуждал решимость. И было слышно, как бунтует её Сердце – душа и разум слились в битве огненных противоречий…

И, не сводя с неё уверенного взгляда, я осторожно встал из-за стола, забрал пиджак и медленно пошёл к своей машине.

Салфетки оставались на столе. И в этом для неё был выбор: оставить себе память о не сбывшейся любви или без памяти влюбиться в неизвестность…

На полпути меня узнал синьор Манеджи, но, слава Богу, даже виду не подал, хотя заметил – что-то здесь неладно – на Лауру тревожно посмотрел. Она же не сводила с меня глаз, не слыша больше даже Мирко – он обратился к ней с вопросом и сразу обернулся на меня. Конечно, он меня узнал, но даже встать не соизволил. Мне было вовсе наплевать – я просто шёл к своей машине.

Завёл мотор и задним ходом вывернул с парковки, остановившись на проезжей полосе – за мной немедленно скопилась пробка. А Лаура смотрела на меня не шевелясь и не моргая, боль прорастающей потери в своём Сердце ощущая. Я чувствовал её смятенье той же болью, но продолжал смотреть в её глаза достойно. Машины позади давай вовсю клаксонить, а я пытался её взглядом успокоить. Душою она вся была со мной, но в мозг вцепился тот, другой – засранец Мирко взял её за плечи и начал что-то грубо объяснять: он тыкал в мою сторону перстами, сей жест сопровождая красными очами, какие-то словечки на повышенных кричал – меня, похоже, грязным матом покрывал. А Лаура сидела и молчала: «Не уходи!» – глазами мне кричала. Дверь пассажирскую я настежь распахнул и Лауре многозначительно кивнул, мол, не волнуйся, я с тобой и уважаю выбор твой…

Заметив это, в роль вошёл синьор Манеджи, и начал меня жестом прогонять. От этого вся драма усложнялась. Я вышел из машины, думал, что вмешаюсь. Но тут жена Манеджи, желая поддержать сыночка, на Лауру вульгарно покатила бочку. И Лауру от этого прорвало, понесло. Она, как дикая пантера, тихо встала: «Allora, basta!» – повелительно сказала и, дав пощёчину Миркуччо, к моей машине подбежала: «Не понимаю, что со мной, но я хочу уйти с тобой…» – дрожащим голосом она мне прошептала, и я в машину её молча усадил, бесшумно дверь за ней закрыл, за руль моментом заскочил, акселератор в пол вдавил… И мы сорвались в неизвестность – свободой ублажать беспечность.

– Вот это да! – не выдержал Томазо, от удивления мотая головой.

– Но ты дослушай, это лишь начало! – Адам запил чудесным «Chivas», готовясь «закусить» сигарным дымом. Они проехали огни своей любимой «Твиги», где полным ходом развивалось клубное «Бум-бум», – И постарайся не забыть, ради чего я всё это вещаю.

– Да-да, я помню! Ключевое Слово. Какой-то Образ, объясняющий Любовь, – сосредоточенно кивнул Томазо.

– Молодец! – Адам откинулся на спинку кресла, придерживая руль одной своей рукой с зажатой между пальцами сигарой, облокотившись правым локтем на мягкий подлокотник, держа в ладони свой увесистый стакан, небрежным жестом намекая другу, мол, давай, налей ещё немного.

В душе Адама полыхали смешанные чувства, навеянные яркими, как свет от пролетавших мимо фонарей, картинками его воспоминаний.

– Давай, рассказывай, что дальше! – Томазо булькнул пару капель виски в пустой стакан Адама.

– Лаура… – вздохнул Адам, – она сидела, где и ты, на этом самом месте, и молча всматривалась в контуры заката. Мы выехали за «Firenze-Nord» и двигались уже по автостраде. Внезапно зазвонил мой золотой мобильник – синьор Морено, так и не дождавшись нашей встречи, решил напомнить о себе. Пришлось переназначиться на следующее «как-нибудь»: «Прошу прощения, синьор Морено. Возникли неотложные дела…», – ответил я по телефону размеренно-спокойным низким тембром, давая Лауре возможность вслушаться в меня, – «Да-да, я понимаю…», – отзывался я на реплики Морено, – «Уладим это через месяц… Нет-нет, никак не раньше! Причина в неотложности моих смертельно важных дел!» – я улыбнулся Лауре – она смотрела на меня – и, задорно подмигнув, продолжил диалог с Морено, – «Увидимся, когда увидимся. Приятного Вам вечера, синьор Морено!» – и, отключившись, положил мобильник в подлокотник.