Лидия Луковцева - И нас качают те же волны

– Ну и?.

– А еще я познакомилась с женщиной, у нас в палате лежит, Люба Денисова… Она на Заречной живет… Катя, ты ее знаешь?

– Кто ж не знает Денисиху, – скривилась Катя. – Я уж заметила ее в палате, да не поздоровалась, мы в ссоре.

– А почему?

– Из молодых, да ранних, – снова скривившись, объяснила Катя. Понимай, как хочешь!

– Девочки, по-моему, Антон – сын не Вадима! – не в силах дольше держать интригу, раскололась Зоя и прикусила язык.

Подруги в ступор не впали, лишь махнули рукой:

– Рассказывай! Катя, в общем и целом, в курсе.

Зоя рассказала про группу крови, напомнила слова Антона о том, что мать лгала ему с самого рождения.

– А еще, помните, когда Елена Федоровна рассказывала про скоропалительную женитьбу Вадима? В июне уехал – в июле вернулся, уже женатый. А Наташа ее оборвала: зачем эта хронология? И бабуля охотно с ней согласилась, да, мол, ни к чему. А до этого – я первоисточник, я первоисточник! Я сегодня всю ночь, вместо того, чтобы спать, сопоставляла и анализировала, дура старая! Ругаю себя, а любопытство гложет. Вот, Мила, как ты нас заразила – никогда не любила в чужом грязном белье рыться, а теперь в азарт впала.

– Не ты одна, – вздохнула Люся.

– Можно подумать, я большая любительница в чужом белье рыться!

– Девки… – вдруг шепотом сказала Катя – я поняла: именно это и хотела мне перед смертью Татьяна рассказать!

– Чего ж не рассказала?

– Кто ж теперь узнает? Может, не совсем уверена была.

Зоя Васильевна была уязвлена реакцией подруг на ее розыскную деятельность: ни тебе восклицаний, ни ахов и вздохов, ни бурного обсуждения ее версии. И почему вдруг они решили посвятить Катю? Удивлялась она до тех пор, пока подруги не начали рассказывать ей свои новости, и подумала, что это даже хорошо, что она лежит в больнице, под присмотром врачей, а не была вчера вместе с девочками: иначе выдержало ли бы ее сердце еще и вчерашнюю порцию этих, прости господи, тайн артюховского двора?

Когда Федор Игнатьевич, честь по чести, представил дамам Николая Павловича, а ему – дам, обе стороны с дипломатическими улыбками просканировали друг друга. Улыбались, преимущественно, Люся с Милой, Николай не сильно утруждался. «Бирюк!», – подумали подруги. Тем не менее, не прекращая сиять улыбками, завели старую волынку про свой внезапно обострившийся интерес к русской древности и про приезд питерского архитектора, который увековечит Артюховск. При этом обе со значением сверлили Колю взглядами – патриот ты родного города или нет? Николай Павлович оказался патриотом и согласился провести архитектора с дамами через свой двор во двор теремка.

– А нельзя нам сейчас посмотреть? А то нам в прошлый раз не удалось…

Смущенно улыбаясь, Мила давала понять, во-первых, что, разумеется, благодаря Федору Игнатьевичу, Коля в курсе их незаконного проникновения в тихановичевский двор, а во-вторых, им очень неловко за это несанкционированное проникновение.

– Почему нет? – пожал плечами Николай Павлович. – Пойдемте!

Проводив женщин в соседний двор, он занялся своими делами, гидом быть не захотел. Поскольку подруги все же успели в прошлый раз дом осмотреть, они, переглянувшись, прямиком устремились в галерею – на поиски круглого столика, опирающегося на львиную лапу. Все было, как рассказывал Никита: широкая резная лавка, перед ней – небольшой стол. Круглую столешницу подпирала мощная львиная лапа. Присев, женщины отметили, что лапа упирается в пол, но пальцы зверя с изящно выточенными когтями не прилегают к полу вплотную. Там вполне можно было устроить тайничок для небольшой вещицы, скажем, колечка в полиэтиленовом пакетике.

– А ведь не соврал Никитка!

– И само оно сюда никак не могло закатиться, в кармашке-то!

– А кто его мог сюда спрятать, кроме Никиты, который бродил здесь как у себя дома?

– Тот, кто тоже мог бродить здесь как у себя дома.

– Николай! – сказали обе одновременно

– А вот мы сейчас у него спросим!

– Милочка, я боюсь! Это уже не шутки. Ты видела, какой он, такому прибить ничего не стоит!

– Я тоже боюсь, но нас же двое! И все видели, как мы пошли к нему. Куда он денет наши тела?

– Туда же, куда дел тело Сергея. И не все ли тебе равно будет потом? Лучше позвонить Бурлакову, у нас же есть его телефон. Пусть полиция разбирается!

– Ну хорошо, пойдем, что-то мне тоже как-то не по себе!

– А уж мне-то! Зайка вообще умерла бы со страху.

Подруги уже подошли к калитке, ведущей во двор к Черновым, как услышали голоса. Не они одни были сегодня гостьями Николая, он вел еще кого-то от уличной калитки. Люся, уже взявшаяся за ручку калитки, застыла и сделала знак Миле: замри! Голоса были им знакомы: они принадлежали Наталье Павловне Шурмановой и Антону Чумаченко.