Алекс Эсмонт - Три cезона

Сам Куратор идти отнюдь не собирался. Несмотря на заманчиво расписанные перед курсантами перспективы зрелищного просмотра в его компании, он давно сочинил предлог, чтобы отделаться от обязательств.

Выйдя из аудитории, педагог быстро спустился по лестнице на нижний этаж. В проеме, от которого начинался длинный коридор, заканчивавшийся кабинетом ректора, стояла небольшая группа людей. Три офицера и та самая преподавательница иностранного. Она едва доставала собеседникам до плеч своим золотистым начесом, издали напоминавшем поседевшую шапку шотландских гвардейцев, однако ни коим образом не робела в их присутствии. На стоящей колом, почти горизонтально полу, груди радужными красками переливалось очередное ожерелье. «Гора самоцветов» – было давно прикрепившимся к ней прозвищем, ходившим среди мужской части коллектива. Авторство, как и большинства других «кличек», приписывалось Куратору, что он, впрочем, никогда не подтверждал, несмотря на очевидный успех.

Неизвестно, знала ли сама «мишень» его острого языка об этом, но стилю не изменяла. Сейчас она приятно розовела и, оживившись, стреляла глазами то в одного, то в другого собеседника. Два офицера очаровательно улыбались в ответ. И только проректор по воспитательной работе Платон Ливнев, застывший напротив, в некотором отдалении, был как всегда чем-то недоволен. Его ноздри расширялись и подрагивали не от окутавшего всех запаха «сочного мандарина», исходившего из центра этой компании. Он явно не испытывал теплых чувств к преподавателю иностранного языка. По мере того, как розовели щеки, лоб и даже напудренный нос чаровницы, проректор бледнел и меркнул. Как будто все краски, высасываясь из него, перетекали в яркую даму.

– Вы жалуетесь, что весной студенты становятся невыносимы?– говорил один из ее визави.

– Особенно невыносимы! – поправила она. – Наверняка, всему виной перепады температуры, организм перестраивается. Ну и естественные процессы никто не отменял. Вчера, к примеру, они пролежали на столах почти всю лекцию…

– Они лежат на «столах» постоянно, и не только весной!– заметил другой педагог.

– Особенно на иностранном языке! – вставил начальник по воспитательной работе, сверкнув окулярами, делавшими его похожим на интеллигентного маньяка.

– Что вы этим хотите сказать? – возмутилась малышка, – она перешла из педвуза, что ей часто ставили в упрек.

– Вам не хватает строгости. – мягко заметил второй педагог. – Не забывайте, что это не дети, а курсанты и будущие офицеры! – он улыбнулся, и дама моментально раскраснелась в ответ.

– Кто конкретно лежал?! Имена, фамилии…– проректор живо вынул из своей папки тетрадь и занес над ней перо, как орудие для приговоренных. Чаровница забеспокоилась:

– О, если здесь моя вина, то не нужно перекладывать ее на студентов. Я все еще не могу с ними сурово обходиться… – она невинно замигала блестящими глазами. Хотя не далее как вчера, на последней паре Куратор слышал свирепый визг за перегородкой, разделявшей их кабинеты, и не был склонен приписать странный звук кому-либо из мужской части коллектива.

– Но, в конце концов, существует Устав! Порядок… – не унимался «воспитатель».

– Который, похоже, в самом скором времени подвергнется существенным изменениям… – перебил его Куратор, подходя к обществу. Все обернулись. Дама стала совершенно пунцовой. – На членов комиссий атмосферное давление, боюсь, не повлияет. Они и сами способны надавить . И невыносимы в любое время года.

Раздались приветственные возгласы.

– К ректору?– спросил педагог-картограф, пожимая Куратору руку.

– Да. Хотел вот узнать, кого возьмут в «конвой» для культурного выхода. Чтоб отказаться заранее…

– А его сейчас нет на месте. – ответил воспитатель, пристально разглядывая Куратора. – Он будет после шести!

– Отлично! – вздохнул Анатолий Васильевич. – Правда, к тому времени я уже поведу группу на сеанс, который вы нам запланировали…

– Но это входит в воспитательную работу. Им полезно патриотическое кино. Особенно – вашим! – повысил голос проректор. Куратор болезненно сморщился.

– Не знаю, чему нынешние фильмы могут научить молодежь? – пожал плечами другой офицер.

– У вас есть шанс прояснить это сегодня!– повернулся к нему воспитатель. – В «конвое», как выразился уважаемый Анатолий Васильевич, не хватает двух персон. И потом – это отечественный блокбастер . – он нажал на последнее слово, как- будто оно было решающим в споре. – Сразу два министерства дали отличную характеристику…