Татьяна Луганцева - Мир вашему дурдому!

— Даже не думай об этом! Здоровье превыше всего. Я так испугалась за тебя. Я еще успею навестить сына Федора, — успокоила ее Муза. — Меня все равно из города сейчас не выпустят.

Карета «Скорой помощи», надо отметить, передвигалась отнюдь не быстро, как и весь транспорт в Верхневолжске.

— Черт! Черт! Черт! — застонала фельдшерица. — Хорошо, хоть ты сказала, что приступы редкие, то есть второй не случится прямо сейчас?

— Не дай бог! Теперь, надеюсь, через несколько лет, так не было ни разу, чтобы два подряд… А почему вы спрашиваете? — ответила Алиса.

— Вот и славно! А то мы крепко застряли на дороге. Придется постоять в пробке.

— Не надо стоять, — вдруг села на носилках Алиса. — Я не поеду в больницу!

— Как это — не поедешь? — напряглась фельдшерица. — Нас же вызвали!

— Ну, во-первых, вас вызывала не я.

— Ты была без сознания! — напомнила Муза.

— Не важно. Я не вызывала. А когда пришла в себя — решила, что это лишнее. Госпитализировать насильно нельзя. Так что я отказываюсь! Чем мне помогут в больнице? Диагнозом? Так я его знаю. Лекарствами? Так мое заболевание неизлечимо, да и есть у меня списочек… Приступ? Так теперь он будет не скоро. Я отказываюсь от госпитализации, и баста! И вы не имеете права нас задерживать, — твердо сказала Алиса.

— Да, мы не можем, это точно, — согласилась фельдшерица. — Но как ты пойдешь-то? Ослабла после таких судорог.

— Я хочу вернуться в гостиницу. Мне поможет Муза, да?

— Конечно, помогу! — ответила Муза. — Я просто за тебя боюсь, может, стоит к врачу обратиться? Во рту зашить что-нибудь надо?

— Ничего ей шить не надо, губу прикусила, — покачала головой фельдшерица.

— Мне надо просто отлежаться. Я не поеду в больницу! — твердо заявила Алиса, и всем пришлось ей уступить.

— Хорошо-хорошо. Тебя высадить где? — спросила фельдшерица.

— Можно здесь… Всё равно стоим.

— Поможете ей? — посмотрела фельдшерица на Музу, словно требуя от нее гарантий.

— Конечно! Всем, чем смогу! Мы вместе! — заверила Муза, чувствуя, что провинциальные медицинские работники не такие черствые, как в Москве, те видят в горе пациентов только материальную выгоду для себя. Пожалуй, это открытие стало пока первым положительным для Музы.

— Ладно. Валера, останови. Смотрите, вот этот трамвай идет прямо до гостиницы. Извините, что подвезти не можем, не такси все же… — вздохнула усталая фельдшерица.

— Не волнуйтесь, мы прекрасно доберемся.

Водитель остановил машину, и Муза помогла девушке выйти из нее.

— Ты как? — поинтересовалась она у бледной подруги.

— Да ничего. Я нормально. Мне надо отлежаться хотя бы полдня, и я приду в норму, — ответила Алиса, взмахом руки останавливая проезжающее мимо такси.

В гостинице Муза решила разобраться с заведующим хозяйством. Она отправилась к директору и устроила ему разнос по полной программе. Скандал помог. В ее номер прикатили два обогревателя. Муза сразу же их включила, и в номере стало значительно теплее. Алиса лежала в кровати под одеялом, виновато хлопая ресницами, слушая, как приятно потрескивает масляный радиатор.

— Из-за меня у тебя одни хлопоты. Вот ведь свалилась на твою голову! Называется, сделай человеку добро…

— Прекрати! Все нормально! Тут вообще черт знает что творится! Я тебя в обиду не дам! Главное, если хуже себя почувствуешь, сразу же мне скажи! Тогда поедем в больницу, и точка!

— Нет-нет, все хорошо, мне даже лучше. Но, если честно…

— Что? — спросила Муза.

— Я хочу есть и выпила бы немного коньяка. Мне еще лучше станет, он успокаивает нервную систему.

— А тебе точно можно? — уточнила Муза.

— Обижаешь…

— Я поняла!

Муза сходила в магазин, приготовила салатик, сделала бутерброды и выпила с Алисой коньяка. Девушка рассказала ей о себе, о своей первой любви, очень сильной и трагически закончившейся, о своей мечте, о родителях, а Муза поведала о своей непутевой жизни. Алиса отметила, что у нее все еще «лучше» сложилось, чем у Музы. Музе же стало себя мучительно жалко, и она рассказала о Григории, тут же назвав его подлецом и бабником.

— Зачем ты так? Тебе наконец в жизни повезло! Ты же только что говорила, что встретила свободного и стоящего мужчину! — удивилась Алиса.

— Да все они — козлы! — выдала Муза внезапно даже для себя самой. — Неужели ты думаешь, я ему поверю? Чтобы такой влюбился в такую неудачницу, как я? Да быть такого не может! Все равно бросит! Наверное, уже забыл! Это невозможно — находиться рядом с мужчиной и все время ждать голоса за кадром: «Всем спасибо, все свободны! Это была программа “Розыгрыш”! Что, дура, возомнила себя счастливой? Вот и хватит!»