Тамара Лисицкая - Двенадцать

* Специально для звёздных отпрысков правительство города открыло «звёздный» колледж. Спецпитание, спецобучение, спецобслуживание. Главный идеолог и двигатель процесса — титулованная и великолепная Бронислава Брониславовна Брочек. Вот она на фото в окружении десятка упитанных подростков. («Слева направо», далее — блеск благородных фамилий с приставками «младший».) Оформление школы доверено всё той же хулиганке Софроновой.

Зазвонил телефон. Наверняка снова Лёва. Жалко его, и не вовремя он, и страшно стать свидетелем очередной вспышки его гнева.

— Алло?

— Что «алло»? Говори уж как Сталин — у телефона…

— Макс?

— Как ты догадалась? Ладно, слушай сюда. Есть возможность заработать и рассказать массам всю правду. Если ты, конечно, хотя бы чуть-чуть ориентируешься в происходящем.

— Что ты придумал?

— Я не придумал. Я взвесил и согласился.

— Согласился на что?

— На интервью с тобой.

— Со мной?

— Ну да. С тобой — Лорой Ленской.

— Зачем?

Макс в трубке уступил место автомобильным гудкам и шуму улицы, как бы давая мне возможность самой оценить нелепость вопроса.

— Зачем? — его густой голос вернулся в трубку. — Затем, моя рыбка, что таким образом ты можешь не только начать борьбу с неуловимыми маньяками и с алчной Ингой Васильевной, не только объяснить природу явления «Лора Ленская», не только предупредить возможную жертву, но и заработать немножко денег, тем самым избавив себя от необходимости быть на содержании у Лёвы…

В общем и целом не лишено смысла. Хотя к слову «деньги» я в этот момент испытала неожиданно острую ненависть, как ранее к словам «смерть», «маньяк», «тошнота» и «Чапа». Это уже навсегда.

— А с чего ты взял, что я хочу с кем-то бороться, кого-то предупреждать и отказываться от Лёвиной помощи?

— Ой, слушай, хватит. Мы теряем время. Садись и пиши текст. Вопросы я продиктую.

— Какой текст, какие вопросы? Я желаю общаться вживую и непосредственно с журналистом!

В трубке снова зашумела улица. Затем — Макс, видимо, прижался к трубке губами — голос зазвучал чётче, ближе и суровее.

— Заказ на интервью прислал «Женский журнал»! Надеюсь, ты не собираешься явиться в родную редакцию в образе ужасной Лоры? И довериться журналистскому гению господина Рушника?

«Женский журнал»?

— Это… Лёвина идея?

— Откуда я знаю, чья это идея? В «Вечерке» томится десяток членов-корреспондентов, желающих сделать тебя героиней своих репортажей… Но я видел в их глазах только яростное желание перетащить историю с убийствами в собственные газетёнки. От общения с ними ты потеряла бы больше, чем приобрела. А родной журнал был так трогательно лаконичен и корректен, запрос выслал не факсом, а с курьером, на хорошей бумаге, все вопросы заранее пропечатаны… Приятно работать со знающими людьми! Молодец Петрович, вымуштровал своих негров. А может быть, за этой бумагой и гениально ровными строками стоит он сам? Дома его нет. Оклемался — и за письменный стол…

И тут вдруг над ухом у меня закричало. Заорало. Завыло. Залаяло.

Кричала Юлия Марковна. Лаял Чапа.

— Макс, извини, договорим позже… — я уронила трубку и бросилась к старушке. Она тут же рухнула на моё плечо. Лёгенькая — одни тонкие птичьи косточки.

— А-а-а! — кричала Юлия Марковна, пряча в меня лицо. — Убит! Убит!

Мои попытки узнать, кто же убит и где в этом доме валерианка, закончились полным провалом. Я смогла лишь дотащить Юлию Марковну до дивана, наболтать ей глупых слов и всё. Потом на кухне я лихорадочно разгребала баночки с перцем и рисовые коробочки, пытаясь вычислить хотя бы пошлый валидол, — тщетно. Я нашла только свежайший выпуск «Вечерки» с портретом улыбающегося мачо на первой странице и с грозным: «В ЭТО НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРИТЬ! НОВАЯ ЖЕРТВА!» Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что мачо — психолог Иван Иванович Яковлев, что автор опуса — Лора Ленская и что валидолом тут не отделаешься. Я с места в карьер помчалась за Верой Павловной — иного выхода утешить Юлию Марковну я не видела.

Больше всего на улице меня удивило отсутствие листвы на деревьях и граждане, как грибы, прилепленные к скамейкам, перилам и стенам. Они стояли в странных позах, их явно не обременял мелочный дождик, они все ЧИТАЛИ. Присмотревшись на лету, я поняла, что читали они газету. Они ВСЕ читали ОДНУ И ТУ ЖЕ ГАЗЕТУ! И я прекрасно знала, что именно они читают…

Вера Павловна с отсутствующим лицом раскладывала пасьянс.