Тамара Лисицкая - Двенадцать

—Я не пью кофе, — Лёва медленно ушёл в подушки. — И не смотрю на девушек… У меня есть жена. Которая не любит меня. Которая пропадала много дней неизвестно где. Но она — хорошая женщина. Ответственная. Она не оставит меня…

Мы с Максом переглянулись.

—Что у тебя болит, Лёва? — я осторожно присела рядом.

—Всё, — глухо отозвались подушки. — У меня болит всё. Каждая клетка у меня болит. Каждый нерв. Мне очень плохо. Но я знаю, что это скоро закончится…

Он вдруг вынырнул совсем рядом — лицо безумное, волосы в беспорядке:

—Ты ведь будешь со мной рядом, когда всё закончится?

И он схватил меня за руку, а мне показалось, что мою ладонь сжали тиски — до хруста.

—Больно! Лёва! Мне больно!

Макс подбежал и попытался спасти мою конечность. Лёва легко отшвырнул его в сторону. Потом отпустил и меня.

—Позвоните Рушнику, — неожиданно нормальным голосом сказал он и отвернулся. — Скажите, что, если он не хочет потерять работу, пускай сделает интервью со «звездой». С настоящей «звездой»! Даю ему сроку — неделю… Если не справится — умру к чёрту… Покормите Констанцию… Следите за девятым!

Мы с Максом вышли.

—Слабая психика у парня, — Макс подошёл к окну. — Однако надо машину отпустить…

Я была в растрёпанном состоянии, кисть горела и до неё было страшно дотронуться.

—Он такой сильный…

—Конечно, он же — супермен, — Макс ревниво хрюкнул. — Только голова слабая.

Он отвернулся, наверняка ругая себя за «несанкционированное проявление чувств». Похрустел костяшками пальцев.

—Ладно, я знаю, что мы сделаем для твоего Франкенштейна.

Макс осмотрел комнату, потом взял упавшую статуэтку и поставил её на место, на полку. Провёл по полке пальцем, осмотрел этот самый палец, поцокал языком и начал разгонять рукавами пыль. Уже очень скоро мы порхали по квартире и убирали, драили, мыли, чистили.

После часа активных действий остановились передохнуть. Жилище Льва Петровича сверкало и искрилось.

—Если вокруг порядок — у него в голове тоже порядок. Старые холостяцкие привычки. Когда человек слишком долго гадит вокруг себя и общается с такими же, то, в конце концов, он начинает любить чистоту. Он помешан на чистоте. На месте его жены я бы свихнулся. Слава богу, вы себе можете позволить завести домохозяйку…

Он включил автоответчик.

—Лев Петрович? Вы дома? Это из больницы! Мы обеспокоены вашим отсутствием и молчанием! Ещё не все анализы сделаны!

—Лев Петрович, беспокоит издательский дом «Пегас 2». Мы получили заказ на буклет от «Белья Прелестницы». Нужна ваша помощь. Спасибо. Звоните всегда.

—Здравствуйте. Беспокоит Мурлыко, «Стройсервис». Есть деловое предложение. Перезвоните…

—Петрович! Это замминистра Пусечкин! Эй, отойдите, не мешайте, я с антисоветчиком разговариваю!.. Слушай, Петрович, я тут… Да отойдите вы!.. Когда уже мы с тобой нажрёмся водки? Целую нежно.

—Лев Петрович, это Лена. Мы обеспокоены. Где вы, что с вами? Позвоните мне, я тоже переживаю. Целую… Извините… Всего хорошего… Я вас люблю!.. Простите!.. Я желаю вам только счастья!

—Лев Петрович, это снова из больницы! Лев Петрович, если вы не снимете трубку, нам придётся принять меры!

—Лев Петрович, это Рушник. Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете, Лев Петрович? Вы сами виноваты, Лев Петрович! Ты сам виноват! Сука! Ты, всё ты!!!

Макс присвистнул и посмотрел на меня. Сказать ничего не успел. Следующее сообщение.

—Лев Петрович! Это снова Рушник! Если вы вдруг ещё меня слышите… Если вы вдруг получили моё сообщение…

Короткие гудки…

—Довели Николая Игоревича, — подытожил Макс. — Хотя, Натаха, Николай Игоревич сам гусь порядочный… Лучше с ним не пересекаться. Не удивлюсь, если по ночам этот ангел откусывает головы голубям и крысам. Ненавижу крыс!

Он сморщился и пнул ногой телефонный столик.

Потом Макс долго разговаривал по телефону с личным лечащим врачом. Ругался. Врач отказывался приехать, объясняя нежелание желанием Льва Петровича.

—Как это — не вы звонили на автоответчик? А кто звонил? А вы что — не больница? А как в больницу позвонить? Не надо звонить, всё под контролем? Я вижу, под каким контролем! Как это, он не разрешил госпитализировать? Я разрешаю! Кто я такой? Родственник! И очень агрессивный!

Лёва сидел на краю кровати и держался за голову.

—Кругом, — бормотал он, — кругом…

—Это команда? — весело поинтересовался Макс, щёлкнув каблуками. — Лев Петрович! Завтрак готов, камбуз отдраен, матросы приведены в полную боевую готовность!