Дарья Калинина - Брачная ночь в музее

— А гардеробщик с дворником?

— Ксения, не придуривайся. Не время шутить. Речь идет о твоем будущем. Ты хочешь остаться в музее?

— Сейчас — да.

Но в обновленном по вкусу Вени музее для нее места уже не будет. Это Ксюша знала твердо.

— Тогда подписывай!

И Георгий извлек откуда-то лист бумаги, густо испещренный подписями. Ксюша наклонилась, чтобы изучить его. Сколько же тут подписей! Почти все сотрудники поставили закорючки. Вот кучерявая подпись Гены — их художника-реставратора, вот быстрая и размашистая подпись специалиста по сохранности музейных предметов. Почти все специалисты подписались под текстом этого документа. Но что значилось в нем? И Ксюша принялась читать.

Она прочла всего несколько строчек и почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам. Как им не стыдно! Как они могли так легко и просто предать своих старших коллег! Какая напраслина! Какая ложь! Потом Ксюша почувствовала, что бледнеет. А затем ее снова кинуло в жар. Очень скоро она отодвинула документ в сторону и воззрилась на Георгия с таким негодованием, что даже он засмущался и закашлялся.

— Ну, что ты так на меня смотришь? Да, это петиция от всех нас — сотрудников музея, в которой мы излагаем свое мнение относительно старого руководства.

— И давно?

— Что?

— Давно у вас сложилось о нашем руководстве такое мнение, как о старых маразматиках и халтурщиках?

— Давно!

— С приходом Вени, надо полагать, это мнение выкристаллизовалось?

— Вениамин тут ни при чем!

— Ты сам предложил поговорить откровенно, а теперь лукавишь мне прямо в лицо.

— Хорошо, — вздохнул Георгий. — Да, с приходом Вени это мое мнение оформилось. Хотя я и раньше полагал, что музею нужны свежие силы. Что музею нужно новое руководство. Но как бы я один это все осуществил? А теперь у нас всех появился шанс изменить и свою жизнь, и жизнь музея к лучшему!

— И ты полагаешь, что я должна ЭТО подписать?

— У тебя просто нету другого выхода! Уход старой гвардии — это дело решенное. Решенное там, наверху! По большому счету, эта бумажка ничего не значит. Все уже решено и без нас.

— Зачем же тогда нужны эти подписи?

Ксюша чувствовала, что ее водят за нос. Нет, хуже, ее пытаются впутать во что-то очень грязное.

— Так ты подпишешь или нет?

Ксюша хотела решительно ответить ему «нет», но тут ей в голову пришла одна мысль, и она пробормотала:

— Подожди, дай мне сосредоточиться и подумать.

— Сколько?

— Полчаса… Час.

— Ну, думай, думай, — недовольно произнес Георгий. — Только не очень долго думай. Потому что, скажу тебе откровенно, Веня совсем не горел желанием брать тебя в нашу команду. Чем-то ты ему не приглянулась. Но я похлопочу за тебя. Может, он еще и передумает.

Ксюше стало горько. Значит, ей предлагают совершить предательство, даже не предложив за него достойной оплаты. Как полному ничтожеству! Мало того что они считают ее способной на предательство, что для всех них вовсе и не страшно, но самое неприятное, что они считают ее еще и полной дурочкой, которой даже и не пообещали ничего толком, а она уже готова встать в их ряды.

«Нипочем не подпишу это!»

Девушка уже подняла голову, чтобы крикнуть в лицо Георгия все, что она думает о нем и всей их шайке-лейке заговорщиков, но снова передумала. Та самая мысль, которая мелькнула у нее раньше, появилась и теперь — в уже более оформившемся виде. А вдруг Инна Карловна захочет взглянуть на эту кляузу, состряпанную кем-то из ее коллег? Должна же она знать, как ей держать удар! А удар, судя по всему, готовился нешуточный.

И Ксюша решила для начала выяснить, насколько это возможно, планы заговорщиков:

— А как будет с Иваном Петровичем — нашим директором?

— Если согласен остаться при новом руководстве, пожалуйста, пусть остается. Он мужик полезный.

Ксюша оторопела:

— В смысле, при новом руководстве?

Иван Петрович и был директором их филиала.

— Он сам и есть наше руководство!

— Ивану Петровичу предстоит либо понижение в должности, либо он может уйти на пенсию.

— Мы в этом году отмечали его юбилей — шестьдесят пять лет!

— Вот именно. Он уже пенсионер и перерабатывает. Пора ему дать дорогу молодым. Сколько можно сидеть на своих местах, занимая их по привычке! Сколько выставочных пространств мы освоили в прошлом да и в этом году? Новых? Ни одного! А сам музей! Тут же детям не на что посмотреть! Ни в одном зале нет мультимедийного пространства!

— Если выделят ресурсы, живенько состряпаем.