Дарья Калинина - Брачная ночь в музее

— А о чем же вы так яростно спорили?

— Он почему-то возомнил себя новым директором музея. Теперь-то я понимаю почему. А тогда решил, что бедняге просто пришла в голову какая— то блажь. Разумеется, я пытался его разубедить. Показал свои документы. Объяснил, что я был бы совершенно точно в курсе, если бы на эту должность назначили его. Он сначала как-то огорчился, потом начал скандалить, затем совершенно сдулся и велел мне убираться. Я и убрался, забыв свой диктофон.

— Но коды для сигнализации ты все-таки от Вени получил? А как же твои планы ограбить наш музей?

— Ограбить?

— Ты планировал проникнуть в музей и вынести те экспонаты, которые считал фальшивками. Наверное, на досуге ты собирался отдать их экспертам, чтобы удостовериться, что твои подозрения правомочны.

— Ты все это откуда знаешь?

Нарышкин был поражен. А Ксюша в ответ таинственно улыбнулась: мол, есть свои секреты.

— Ты поистине удивительная девушка. Да, была у меня такая безумная идея. Но, к счастью, обошлось без греха. Мы поговорили со старшими товарищами, они дали мне разрешение до вступления мной в должность директора филиала немного побыть председателем ревизионной комиссии, чтобы учесть все факты возможных хищений из фондов музея.

— Как-как ты сказал?

— Факты хищений.

— Нет, ты что-то про должность директора говорил!

— Ах, прости, я тебе разве еще не сказал?

— О чем?

— Позволь представиться, Петр Нарышкин, с сегодняшнего дня директор вашего музея.

Какое-то время Ксения смотрела на него, широко распахнув глаза.

— Ты? Так это ты наш новый молодой директор?

— А что тебя так удивляет? Или я не гожусь?

— Годишься! Именно ты и годишься. Просто я… Это все так удивительно!

И внезапно Ксюша расхохоталась.

— Что с тобой?

— Я теперь понимаю, почему, когда ты назвался Вене, тот так сильно скуксился. Он-то считал, что директором назначили его. И вдруг заявляешься ты со всеми своими документами, и оказывается, что директор — это совсем другой человек.

— Да, боюсь, что последние его минуты на земле были отравлены пониманием того, что кто-то его здорово провел.

В это время у Ксюши зазвонил телефон. Она взглянула на экран. Номер был незнаком.

— Ответь, — посоветовал ей Нарышкин.

И Ксюша послушно поднесла трубку к уху.

— Алло, алло! — услышала она. — Россия? Австрия на проводе! Привет, подруга!

— Анька! Ты?

— Сто лет, сто зим! Вот прилетела и первым делом звоню тебе. Как ты?

— Ой, Анька! Это и впрямь ты?

— Я! Увидимся? Ты не против? Прямо сейчас.

Ну разве Ксюша могла отказаться? Когда рядом с ней был самый симпатичный мужчина из всех, какие у нее бывали?! Да еще и не просто мужчина, а сам вновь испеченный директор их музея. Красавец! Герой! Благородный рыцарь и спаситель прекрасных дам! Такой момент просто нельзя было упускать. Наконец-то Ксюша могла утереть Аньке нос. И она чувствовала, что сделать это у нее сегодня получится как нельзя лучше.