Анастасия Краун - Экзопулус вздымает волны

Теперь от него ждали острую статью, которая, по словам Косторовича, должна была разгромить собой все остальные заметки, вышедшие сразу же после пресс-конференции, и вызвать неподдельный интерес читателей. Единственной проблемой было получить одобрение главреда, о чем по офисным углам постоянно шушукались все те сотрудники, которым повезло столкнуться с непробиваемой стеной излишней дотошности Якова Юрьевича и его внимания к мелочам. Из-за этого за столь непродолжительное время в стенах редакции газеты «Знать» то и дело слышались приглушенные ругательства и сетования на внезапный уход предыдущего руководителя.

С другой стороны, успешное исполнение такого задания однозначно закрывало тему досрочного увольнения и позволяло надеяться на лучшее, как в плане работы, так и в плане семьи, которую Поплавский безумно боялся потерять.

Статью Артем писал всю ночь, в окружении дымящихся окурков, дешевого растворимого кофе и пыльного светильника, который периодически угрожающе потрескивал из-за перегнутого шнура, неаккуратно перемотанного старым высохшим куском изоленты, судя по виду, изготовленной еще при советской власти, а опосля обернутого скотчем с четким отпечатком собачьих зубов, давеча найденным под диваном.

Как показалось Артему, статья удалась. Таким вступлением он огласил свое появление в «малахитовой пещере» — именно так негласно стали называть кабинет главного редактора.

— Статья удалась! — с долей вызова Поплавский опустил листы бумаги на стол. На первой странице большими буквами красовался заголовок: «Феликс Петров — антология великого фарса». — Сильная, острая, свежая, как вы и заказывали, на нее нашим читателям придется обратить внимание.

— Начнем заново. Во-первых, доброе утро, Артем.

— Да, доброе утро, Яков Юрьевич.

— Во-вторых. Судя по вашим сумбурным фразам, вы подготовили обговоренную статью на тему выставки.

— На тему выставки.

— Далее. Для продолжения нашего с вами дальнейшего сотрудничества предлагаю вам воздержаться от излишней эмоциональной импульсивности, подобные вещи негативно влияют на рабочую обстановку. Нужно руководствоваться холодным рассудком, пылкость и рьяность приберегите для иных случаев.

Артем ограничился молчаливым кивком, решив, что разумней пока не раздувать конфликтные ситуации и не вступать с Косторовичем в спор. После этого, словно предугадывая следующий вопрос, все тем же выдержанным ледяным тоном главный редактор произнес:

— Присаживайтесь в кресло, мне нужно ознакомиться со статьей.

Листы бумаги мягко зашуршали, и Яков Юрьевич, сдержанно поправив очки, углубился в чтение.

«Небывалый скандал, разразившийся вчера в галерее современного искусства „Артекториум“, стал центром внимания миллионов людей. Известный художник Феликс Петров, стоимость картин которого в свое время достигала 200 тыс. долларов, набросился на журналистов во время пресс-конференции, посвященной его новой выставке. Крики и оскорбления в течение нескольких минут переросли в угрозы, после чего с помощью посторонних предметов Петров пытался нанести увечья присутствовавшим корреспондентам, а также своему агенту Литтону Фарнсуорту и директору галереи Эрнесту Вишцевскому. Некоторые источники связывают подобное поведение с последствием употребления наркотических веществ, однако официально данная информация не подтверждена. С другой стороны, реакция Феликса Петрова может быть и прекрасно отыгранной постановкой, призванной спасти его от полного банкротства. Кем же именно является Феликс Петров — отчаявшимся гением или хитроумным шоуменом?»

Артем внимательно следил за своим рецензентом, пытаясь предугадать, какое впечатление производит его статья, но выражение лица Якова Юрьевича отображало странное сочетание строгости и лености, будто непреклонный критик делает одолжение очередному писаке, слезно умоляющему оценить его труды. Артему стало казаться, что Косторович мог бы добиться неплохих результатов в покере, если бы не выдававшая его бородка, которую он поглаживал с разной частотой — ровные мягкие движения прерывались тяжеловесными и напряженными, что привлекло бы внимание любого профессионального игрока в первые же минуты.

«Первый успех к Феликсу пришел в 2009 году, когда его первая самостоятельная выставка „Roota Slang“, посвященная конфликту технологий и человека, привлекла внимание критиков продуманным сочетанием живописи и инсталляции. Вторая выставка 2011 года на тему беспринципности современного маркетинга и рекламы под названием „Cherryland“ взорвала мир современного искусства, а две самые известные работы „Cherryhouse“ и „Cherryroad“ были проданы за 215 и 165 тыс. долларов соответственно».