Елена Логунова - Собачье танго [litres]

Ого! Ай, молодца наш участковый, растет над собой!

– Я пришла к тебе с приветом, расспросить про парня с шилом…

Я осеклась, сообразив, что меня снова некстати понесло стихами. Проклятые рекламные рудники!

– Привет, я пришла спросить, не знаешь ли ты кого-то, кто балуется с шилом, – я перестроила фразу.

– Балуется с шилом? – повторил Шаляпин. – Как именно?

– А какие есть варианты? – удивилась я.

Тут участковый почему-то покраснел, и я торопливо сказала:

– Нет, не отвечай, я не хочу этого знать! Извращения меня не интересуют, я ищу вполне ортодоксального паскудника, который банально дырявит шилом колеса автомобилей. Ты не знаешь у нас на районе кого-то такого?

– Просто так дырявит, не в отместку за что-то? – Шаляпин отложил свое чтиво.

– Сложный вопрос, – признала я, присаживаясь на стул для посетителей. – С одной стороны, этот паскудник оставил под дворниками записку со словами «Первое предупреждение». То есть у него ко мне что-то есть. С другой – я как водитель никаких грехов, достойных кары, за собой не помню…

– Так, может, причина не в том, что ты уже что-то сделала, а в том, что ты чего-то еще не сделала? – предположил участковый.

Формулировка была сложноватая, но я как следует подумала и признала:

– А в этом что-то есть! Полагаешь, паскудник не наказывает меня, а добивается какого-то действия? Но какого?

Федор Иванович развел руками:

– Чужая душа потемки…

– Психоанализ оставим твоему тезке Достоевскому. – Я не была настроена на пустую болтовню. – Вернемся к моему вопросу. Мой случай – первый такой? Или были прецеденты?

– Когда кому-то пробивали шины? Порой такое случается…

– А кого-то на этом ловили?

Федя секунду подумал и встал.

– Иди за мной.

Мы вышли из кабинета участкового и постучались в соседний.

– Входите, не заперто! – разрешил звонкий девичий голос.

– Можно? – Участковый толкнул дверь и одновременно объяснил мне: – Катя как раз занимается подрастающим поколением…

«Это вот так у нас теперь выглядит детская комната милиции?» – приятно удивился мой внутренний голос.

Когда-то мы с Зямой уже были здесь на экскурсии, которую организовал нам папин приятель – бывший наш участковый. Не помню, что послужило поводом, мы с братцем росли изрядными сорвиголовами, но интерьер помещения тогда был другим. И экстерьер дамы в нем тоже. Та дама была похожа на египетскую пирамиду: большая, массивная, надежно установленная на стул, с которого она почти не вставала. Вершину пирамиды окутывала сизая дымка мелкой химии, ниже размеренно колыхались щеки, подбородки, груди и складки на животе…

Нынешняя детская комната была уютной и больше напоминала мини-оранжерею со множеством декоративных растений. Я догадалась, что и на подоконник кабинета участкового цветочные горшки мигрировали именно отсюда – не помещались уже. Стены, ранее скучно выкрашенные снизу синим, сверху белым, украшали обои в цветочек, лампочка на потолке оделась в юбку пестрого плафона, на жестких деревянных стульях появились блиновидные подушечки, на полу – полосатый коврик. А посреди всего этого великолепия сидела за казенным столом, украшенным букетиком в вазочке и фотографиями в рамочках, хорошенькая миниатюрная барышня лет двадцати с небольшим.

– Катюш, среди твоих архаровцев есть такие, кто мог бы шины проколоть? – спросил Шаляпин.

– Есть, как не быть, – с готовностью согласилась Катюша. – Мои архаровцы на многое способны! А что, кому-то шины прокололи?

– Вот ей. – Участковый вытолкнул меня вперед. – Знакомься, это Инна.

– Очень приятно, Катя… Нет, это вряд ли. – Барышня помотала головой, взвихрив прелестные кудряшки. – Она же красавица!

– Спасибо, – польщенно улыбнулась я.

– И что? – не понял Шаляпин. – Красавицам не пробивают шины?

– Пробивают, конечно, но только не мои архаровцы. – Катя слегка покраснела. – Это же мальчишки, они ужасно влюбчивые! Какое там шины дырявить, они такую красивую девушку вместе с ее машиной на руках носить будут, лишь бы ей понравиться!

– По опыту знаешь? – съязвил Шаляпин.

А я подумала, что теперь понимаю, почему Василиса сидит на лавочке у розового домика, как приклеенный. Не иначе, это он в красавицу Катю влюбился!

– Что ж, значит, пацанов исключаем, – подытожила я не без сожаления.

Мне было бы спокойнее, знай я, что порча «Пежо» и угрожающая записка – всего лишь злая шутка какого-нибудь юного хулигана.

Альтернатива мне не нравилась.