Елена Логунова - Собачье танго [litres]

– Это ты вытащила из Зяминого чемодана коробку с лекарствами?! – едва вернувшись из заграничного вояжа, набросилась на меня Трошкина.

– А, так это были лекарства? – Я вспомнила, что в той коробке что-то гремело и шуршало. – Ну и что? Разве в Турции нет аптек?

– Есть, но я не знаю, как сказать по-турецки «противозачаточные таблетки»!

– О! – Я присвистнула, осознав масштаб возможной катастрофы. – Хочешь сказать, папуля с мамулей все-таки станут дедушкой и бабушкой?!

– Есть такая вероятность. – Алка вздохнула.

– Ну, вообще-то они заслужили – собачку-внукозаменителя лелеяли и холили! – напомнила я справедливости ради.

Наверное, для полного торжества справедливости и правды надо было бы рассказать Алке и Зяме о необыкновенных приключениях их подметной собачки, но мы с папулей, мамулей и бабулей решили об этом молчать. Я даже с Кулебякина взяла страшную клятву, что он не проболтается. Ему это не очень сложно, мой милый не особо разговорчив: финал истории с захватом Дилера из него пришлось клещами вытаскивать.

И что я узнала? Лишь самую общую информацию: да, Дилера взяли, и – да, это он убил Боброва. Спасибо, Федя раздобыл чуток подробностей – про потайной карман для гвоздя-заточки в двойной строчке льняных штанов, полное совпадение крови Дилера с той, что осталась на обрывке простыни, и коварные планы по дальнейшему использованию песика в качестве наркокурьера.

Да уж, повезло Гусе, он же Барни, уберегла его судьба от незавидной участи! Мамуля, когда узнала, что Барни и Гуся – это одна и та же собачка, долго ахала: «Какой сюжет! Почти «Слуга двух господ»!» Она даже предложила переименовать песика в Лаки, что по-английски означает «Везунчик», да папа воспротивился. По его мнению, везунчики – это ездовые собаки, а нашему песику больше незачем лямку тянуть, теперь его будут любить, беречь и баловать. За двоих – и за Барни, и за Гусю…

– Да, тест с собачкой родители прошли на «отлично», – не зная, о чем я думаю, согласилась моя наивная и доверчивая подружка.

Они с Зямой сразу по приезде первым делом осмотрели и ощупали Гусю внимательнее, чем самый заботливый Айболит. Придраться ни к чему не смогли, собачка была им сдана в прекрасной форме: веселая, сытая, гладкая, с ясными глазами и блестящей шерстью, приятно пахнущей мамулиным дорогущим кондиционером для волос.

Бабуля предлагала еще Гусеньке когти подточить, отполировать и лаком накрасить, но мы с папой решили, что это будет уже слишком. У нас все-таки кобелек нормальной ориентации… Мы уже успели в этом убедиться: в Бурково, куда Гуся отправился жить с дядей Семой, он повел себя как наипервейший ловелас.

«Ну, чисто я в младые годы!» – радостно умилялся по этому поводу новый – на этот раз вполне добропорядочный – хозяин Барни-Гуси.

Что еще? А, Машенька встречается с участковым! Кто бы подумал, что у них двоих может быть что-то общее, а вот, пожалуйста: во-первых, они пара, а во-вторых, собираются вместе открывать детективное агентство. Зовут меня к себе главным сыщиком, но я пока думаю и торгуюсь.

Кстати, банкирская дочь честно заплатила мне гонорар и за труп в простыне, и за расчлененку в лопухах – в смысле, за соответствующие расследования. Так что нынче я при деньгах и скоро улетаю отдыхать на Средиземное море…

Но это будет уже совсем другая история.

Об этих событиях читайте в романе «Шерше ля фарш».