Елена Логунова - Собачье танго [litres]

– Тут, видно, инфекция какая-то, – пробормотала я, имея в виду, что с кем поведешься, от того и наберешься: небось соседушка частенько являла этому Димке примеры редкого жлобства.

– Какая инфекция? Шо, думаешь, он заболел? – Домомучительница шагнула было на площадку и тут же отступила назад в квартиру. – Да нет, поскребся бы уже в стенку, если б слег, да и врача на дом вызвать ума бы хватило, не полный ж идиот. А если б помер, так завонялся бы уже, сколько дней-то прошло…

«Душевнейшая женщина!» – саркастически восхитился мой внутренний голос.

– А шо собака, сдохла? – спросила соседка, очевидно, продолжая ворочать в голове мысли об инфекции.

– Да нет, жива-здорова!

– Ну, так тогда и не выдумывай тут, слинял куда-то Димка, и ты тоже давай, линяй, иди отсель, нечего добрых людей беспокоить! – Домомучительница захлопнула свою дверь и с грохотом и лязгом закрыла ее на замки и запоры.

Я медленно пошла вниз по лестнице, соображая на ходу: соседка в своеобразной людоедской манере поинтересовалась судьбой собачки, значит, пропавший Барни-Гуся тут не появлялся. А хозяин его исчез с концами сколько-то дней назад, следовательно, я напрасно заподозрила его в том, что это он умыкнул у меня песика… И все же имело смысл поискать Барни-Гусю в окрестностях: вдруг он бродит где-то поблизости, ищет дорогу к родному дому…

До начала моего рабочего дня оставалось полчаса. Я прикинула, что на дорогу до офиса мне понадобится минут пятнадцать, значит, еще четверть часа можно потратить на прогулку по микрорайону. Совсем рядом виднелся какой-то зеленый массив, а утренний моцион в лесистой местности прочно ассоциировался у меня с выгулом собаки, поэтому я решительно направилась в этот парк или сквер.

Шла я быстро, внимательно осматриваясь и время от времени покрикивая: «Барни! Барни! Ко мне!» То есть была слишком занята, чтобы выловить из подсознания увертливую мысль, которая шмыгала там темной тенью, омрачая мне светлую радость от незапланированной прогулки.

А она получалась приятной: было неожиданно здорово бодрым спортивным шагом пройтись по тенистым аллеям старого парка. Он еще пустовал, я встретила только пару резвых бегунов в яркой спортивной форме и хмурого спросонья мужика с собакой на поводке, да еще на лавочке у пруда кто-то спал, завернувшись в старый драный плед, – мужчина или женщина, я не разглядела, да и не присматривалась.

Взгляд мой шарил по газонам и кустам, не поднимаясь выше уровня колена: я же собачку искала, а не слона.

Поиски щедро дарили мне маленькие приключения. Один раз, обнадеженная громким шуршанием, я сошла с дорожки и за стеной самшита попала под рассеянную струю поливалки. Потом, заметив в клумбе черно-белую шкуру, оцарапала руки розами и чуть не поймала кота – благо, он вовремя подал голос и громким протестующим мявом ясно дал понять, что не является искомой собачкой.

Подмоченная и поцарапанная, я уже решила, что с меня хватит, и повернула обратно, направляясь к оставленной во дворе у «немецкого» дома машине. И вдруг услышала позади восторженный взвизг и мягкий топот!

Едва успела обернуться – и черно-белый меховой ком мячиком врезался в меня в высоком прыжке!

– Гу… Гу? – немым Герасимом загукала я, не успевая выговорить «Гуся», потому что приходилось уворачиваться от мокрого шершавого языка и отплевываться от лезущей в рот собачьей шерсти.

Барни-Гуся радовался нашей с ним встрече так бурно, словно я действительно была Герасимом, а он – Муму, чудом спасшейся от неминуемой гибели.

Я чуть не расплакалась от умиления и совершенно не ожидала, что у кого-то эта трогательная сцена вызовет приступ агрессии, но увы! Люди так жестоки!

– Стоять! – рявкнул кто-то. – Сидеть!

– Сидеть – это, наверное, тебе. – Я посмотрела на Гусю, потому что оглянуться на вопящего грубияна было страшновато.

– Руки за голову! – грубый голос приблизился.

– А тебе, наверное, лапы, – шепотом сказала я собачке.

– Вставай!

Мы с Гусей встали вместе – я держала его на руках.

– Нахимов, возьми собаку.

Бегун в оранжевых трусах забрал у меня вырывающегося Гусю. Другой, в тугих салатовых рейтузах, заломил мне руки за спину.

– Совсем распоясались зожники! – возмутилась я. – Отдай собаку, принц гадский!

– Чего это я принц? – опешил бегун в оранжевом.

– Того, что у тебя штанишки буфами! – Я разозлилась, и меня понесло: – Это моя собака, я ее законная хозяйка!

– Еще лучше, – порадовался бегун в салатовом. – Не наркоша, значит, а дилер!