Дороти Кэннелл - Сплошной обман

— Опоздала всего на две ночи и на два с половиной часа, — холодно сообщил он, взглянув на часы. В отличие от моих они были современными, со светящимся циферблатом.

— Но я же не обещала, что приду в какую–то определенную ночь, — возразила я.

— Так же, как не опаздывать на три часа! — отрезал Гарри. — К твоему сведению, уже почти шесть.

— Не может быть! Твои часы, наверное, неправильно идут, или…

О нет! Я вспомнила про ощущение, будто проспала дольше, чем показывали часы. Видимо, старинный хронометр Энгуса попросту остановился, а я, даже не заметив этого, завела его.

Прошмыгнув мимо Гарри, я села на обрушившийся кусок стены. Влажный и холодный камень ничуть не улучшил моего настроения. Между двумя искрошившимися колоннами проступало розовеющее небо. Гарри сел рядом. Его рука на мгновение зависла у меня над головой, словно собираясь отвесить подзатыльник, затем нежно коснулась моих волос.

— Прости, Тесс. Я вовсе не сержусь, просто очень беспокоился. Не пора ли оставить свою навязчивую идею? Ведь ты ничего не нашла, правильно?

— Почему ты так уверен? На самом деле со времени появления в "Кельях" я выяснила уйму интересных фактов, один из которых имеет непосредственное отношение к тебе.

Я ссутулилась.

— Откуда этот тон? — Гарри оставил в покое мою голову и занялся руками. — Тесса, ты знаешь, как сильно я за тебя беспокоюсь. — Его ладонь ласково сжала мои пальцы, голос был нежен. — Если мои поступки заставили тебя думать иначе, то это только потому…

Что он такое говорит?

— Так ты знал! — воскликнула я, вырываясь. — Ты ведь знал, негодяй, когда я решила проникнуть в "Кельи", что твоя любовница–цыганка подвизается там в роли служанки… — Голос мой затих. Изумление на лице Гарри было столь неподдельным, что я устало опустилась на камень и неуверенно коснулась его рукава. — Прости, Гарри. Это подло с моей стороны. Если бы ты знал, что Шанталь работает в "Кельях", ты бы меня предупредил. — Гарри продолжал молчать. Я угрюмо оглядела развалины. — Ты ведь видел ее, когда прошлой ночью приходил сюда? И эта встреча не застала тебя врасплох, так? А что она? Шанталь видела тебя? Ты с ней говорил? — Теперь моя рука вцепилась в его рукав, я презирала себя за отчаяние, сквозившее в голосе. Лицо Гарри, освещенное первыми робкими лучами солнца, было таким прекрасным. — Это настоящая комедия ошибок.

— Нет, — он покачал головой. — Она меня не видела, и мы не разговаривали. Ее присутствие, конечно, усложняет положение, но раз Шанталь до сих пор не выдала тебя, думаю, ты можешь быть уверена, что она этого не сделает и впредь.

Мужчины — такие легковерные создания, но я не стала развивать тему Шанталь. Очень кстати вспомнив про письмо к папе, я протянула конверт Гарри. Он сунул его в карман джинсов и вновь принялся гладить меня по голове. Я почувствовала себя в безопасности, впервые за последние дни, что было довольно странно, потому что, в сущности, мне ничто не угрожало. Даже если бы Шанталь выдала меня, то самое большее, что пришлось бы пережить, — это жгучий стыд. Если кому и грозили настоящие неприятности, так это Гиацинте и Примуле.

— Гарри, я беспокоюсь о сестрах Трамвелл. В среду вечером мы ездили играть в карты в Чейнвинд–холл к местному сквайру, и, хотя Гиацинта с Примулой выиграли, боюсь, им не всегда сопутствует удача, поскольку они продали почти всю мебель и теперь принялись за серебро и книги. И самое неприятное в этом… Ты не поверишь, кто был среди гостей…

Гарри рассмеялся и закрыл мне рот рукой.

— О, Тесса! Твое воображение — это просто ведьмин котел.

Я оттолкнула его руку.

— Говорю тебе, эти женщины играют по–крупному, и более того, они занимаются шулерством. Надо отдать им должное, сестрицы подходят к этому весьма творчески, но кое–кто сумел догадаться про их шахер–махер. И этот кто–то — Энгус Грант!

— Тот человек, у которого ты работала в "Наследии"?

— Именно!

— Насколько я понимаю, он тебя не выдал. — Гарри встал и принялся вышагивать перед моим носом. Было уже достаточно светло, чтобы я могла разглядеть толстый вязаный свитер оливкового цвета и линялые старые джинсы. — Ты говоришь, Грант заметил фокусы твоих благодетельниц. Он что, тут же поднял шум? — Голос его не сулил ничего хорошего.

Я испуганно подумала, что Гарри теперь будет считать "Кельи" игорным притоном и постарается вытурить меня оттуда, пока две милые старушки не уничтожили остатки моей добропорядочности. (Милые! Гиацинту с Примулой можно назвать какими угодно, но только не милыми…)