Оксана Обухова - Невеста по найму

– Уже не будет. Лучше вены вскроет.

– Одним уродом меньше. Давай, Илюха, Марьина помянем.

Модест рассказывал так красочно и театрально, что Евдокия буквально воочию представила, как критик, прижимаясь к стене под окном и держа в руке работающий диктофон, подслушивает. Почти сама ощутила сумасшедшую работу мозга: вот, вот оно – Эльдорадо! Золотое дно, изнанка страшной правды!

Но мозг драматурга способен создавать логически завершенные развязки. Ввязываться в мероприятие по «дойке» гражданина Воропаева – опасно. Нужны союзники. Нужен выход на людей, способных грамотно использовать полученный компромат. Сливать дезу журналистам, по большому счету, наивно. Информацию объявят желтой. Милиции проказы юного Ванюши нужны, лишь пока они огласки не получили. Менты «людей» оповещать как-то не приучены, а «люди» им не верят ни на грош. Каждый второй сиделец пуганый, что его объявят стукачом.

Приданный богеме критик знать не знал, к кому примкнуться, и посему поступил, как он считал, абсолютно гениально! Казимирович наладил прослушку кабинета родственника и начал черпать такими полными горстями… что сам немного обалдел.

А когда пришел в себя, понял: торопиться здесь не стоит. ТАКАЯ информация способна обогатить и без тривиального шантажа. Если не слишком торопиться.

Для начала критик бросил пробный шар: слил пролетарским наработку службы внутренней безопасности таможенного ведомства.

Прокатился шар легко. Капнула тугая денежка… Дальше полилась ручьем.

Наладив связь с портовиками, насобачившись на осторожности, Казимирович бросил симпатичный шарик гражданину Воропаеву. Воропаев шар призрел.

И тогда Модест Казимирович позвонил Ивану Ивановичу и приставил к трубке диктофон. На последующий текст «Что ты хочешь, сука, я тебя зубами загрызу!!!», скромно предложил сотрудничество и информировал смотрящего об операции ОМОНа по зачистке казино. На следующий день денежка пошла уже и от смотрящего, признавшего Доброжелателя серьезным человеком.

Через четыре года, подбив итоги и приплюсовав к ним средства от будущей продажи двух квартир, Модест засобирался отбывать в столицу. Уже почти сидел на чемоданах, когда пришло последнее «прости» от ветреного друга, нашедшего нового и свежего годами обожателя. Казимирович пролетел (со всеми чемоданами), как та фанера над Парижем. Он отказался от услуг риэлторов, уже нашедших покупателей на два жилища, но квартиру, где когда-то жила Тереза, не стал пересдавать…

– Зачем? – простонала Евдокия. – Зачем ты мне все это рассказываешь?!

– Потом поймешь, – мрачно произнес критик. – Я очень надеюсь, что все пройдет мирно и без эксцессов, но… – Казимирович вздохнул. – Не верю я уголовникам. Не верю.

– А почему ты вообще все это не прекратил – денег ведь уже заработал! Зачем столкнул воропаевских и пролетарских лбами?!

– А скучно, – повел плечом убийца. – Пресно. Хотел повеселиться. Нервы вздернуть и поднять ставки.

– Повеселился, вздернул?!

– От души. И если б не Илья, то веселился бы и по сей день. Вот, понимаешь…

Евдокия понимать отказывалась! Модесту Казимировичу стало скучно быть просто информатором. Он править захотел по принципу «разделяй и властвуй»! На огромной сцене родного города неудавшийся драматург решил разыграть трагедию в шекспировском духе с реальными героями. Себя наметил в режиссеры-кукловоды.

– Если бы Илья не нашел жучок во флигеле, – разочарованно покачивая головой, говорил кровавый сценарист, – я бы сочинил здесь такой очаровательный финал! – Модест огорченно цыкнул зубом. – Но не срослось.

«И не могло срастись! – подумала Землероева. – Сыновья и друзья у Муромцева не лыком шиты!» Модест рассказывал, как примерно через полтора года после появления Доброжелателя Максим и Евгений начали подозревать, что в их ведомствах завелись информированные стукачи. Несколько лет мужики ломали головы, безрезультатно теребили службы внутренней безопасности, с отцом советовались. И в результате Илья Владимирович догадался-таки обыскать свой кабинет. За три недели до гибели нашел жучок и по началу погрешил на посторонних: начал собственное расследование, снарядил следящие устройства за прилегающей к участку территорией…

О том, что действует кто-то из своих, догадался слишком поздно. Модест хитроумно перевел стрелки на Терезу, приказав ей украсть дневники, когда его самого не было в городе. Понимал, что этим лишь немного затянет время, и дневники решил использовать не только для прочтения.