Оксана Обухова - Невеста по найму

– Сёма! – неожиданно выкрикнул Конник. И добавил тише: – Харе жилы надувать. Давай спокойно потолкуем.

– Да я! – брызнул слюной качок…

– Харе, я сказал! – прикрикнул Загребин. – Девка пока все в масть базлает. Давай-ка ее дослушаем.

Евдокия благодарно посмотрела на Никитича и продолжила уже как будто для него, не поворачиваясь к темпераментному урке:

– С абсолютной точностью нам стало известно, что Доброжелатель настроил систему односторонней связи. – Держась к Семену спиной, маленько вредничая, Евдокия выражалась с исключительной литературностью. – И если сложить воедино два факта: Николай Васильевич не объявился, а телефоны Ивана Ивановича продолжают безмолствовать, то вывод становится очевидным: два наших пропавших друга ждут, пока Доброжелатель проявит беспокойство и будет вынужден войти в прямой контакт. Только одновременное исчезновение двух весомых персон – гостя семьи Муромцевых и городского смотрящего может заставить Доброжелателя проявиться. Я уверена без всякого сомнения, что Николай Васильевич и Иван Иванович изобрели для Доброжелателя какую-то приманку. Раз они оба до сих пор отсутствуют и тем инициируют полномасштабные волнения в городе.

Дуся обвела взглядом задумчивых мужчин, чуть дольше задержалась на готовом вновь взорваться воропаевце…

– У вас есть какие-то вопросы, Семен?

Возможно, глядя на Землероеву, Моня мысленно считал до десяти, но, скорее всего, раздувал грудь, наполняя ее воздухом, и готовился к какой-то громогласной отповеди.

Качественно выдохнуть ему не дал Василий Никитич.

– Стрёмно как-то, – произнес с сомнением Конник. – Стрёмно. Но чем дьявол не шутит… Может, и вправду, а, Сёма?

Обошлось без воплей, Моня шумно выпустил воздух из легких.

– Если гнида – ментовская, – продолжал Загребин, – то без кипиша не обойтись. Не выманить.

– Вася-а-а, – гнусаво протянул воропаевец, – да ты чё в натуре! Чтобы Иванович позволил городу попасть в бардак, чтобы мы тут стволы из загашников подоставали…

– Да не должно было быть никакого бардака! – вновь влезая в мужские разговоры, заволновалась Евдокия. – Александра Сергеевича я вызвала! Николай Васильевич об этом знать не знал. А то, что вас полиция сейчас шерстит… Так это ради дела! Если не найти Доброжелателя, этот информированный человек так вас всех СОЛЬЁТ, что сегодняшний бардак вам тихим летним вечером покажется! – Дуся плаксиво и молитвенно поглядела на авторитетных мужиков. – Да подумайте вы, ради бога. Ваш Иванович для всех старается.

– Кабы знать, что он старается… – задумчиво пробормотал Никитич.

– А если ты нам сейчас фуфло втираешь, – с грозой продолжил мысль воропаевец, – то с тебя уже трижды спросим.

Дуся мысленно прокляла день и час, когда засобиралась в сыщицы. Вновь вспомнила про маму и начальника, так и не получившего кофе…

– Спрашивать с меня, Моня, будешь, – прозвучал в комнате голос Миронова. – Эта девочка – моя сестра.

– Да и с тебя, Мирон, спросим, – хмыкнув, согласился урка. – Если через сутки… двое Воропай живым, здоровым и веселым не найдется, спросим, Саша.

Сергеевич к угрозе не придрался, проявил терпение. Испытывающе поглядел на Евдокию.

Авторитет и Дуся знали Шаповалова с разных сторон: Мирон как ухажера тещи и соседа, Землероевой свезло вплотную поработать с заслуженным специалистом по туманам. И тут, как говорится, Дусе карты в руки. Пока Миронов все силы интеллекта бросал на поиск слабых мест воровского кодекса и думал, как получше представить ситуацию с похищением городского смотрящего, Евдокия размышляла над иными тонкостями: искала брешь в истории, прикидывала варианты.

И кажется, сумела переквалифицировать инцидент в событие иного рода и порядка.

Было заметно, что Мирон о многом хотел бы спросить «сестренку». В частности, в глазах стоял вопрос: «А ты сама уверена в том, что всем наговорила?» Но озвучивать сомнения Сергеевич не собирался. Паузу держал и думал.

Воропаевский подручный поднялся из кресла. Кряжисто расставив ноги, встал напротив столичного гостя и спросил:

– А за своего тестя, Мирон, ты тоже отвечаешь?

Александр Сергеевич медленно кивнул. Он приехал в этот город на розыски Шаповалова и бросить сейчас будущего тестя на растерзание воропаевцам – это все равно что признаться в слабости, лицо конкретно потерять. Мирону не оставили выбора.

– Ну тады мы сделаем так… – задумчиво оттопыривая нижнюю губу, проговорил Семен. – Твоя девочка, Саша, с нами останется. Чтоб ты своего деда от нас не спрятал, родственный обмен потом произведем.