Алан Милн - Очень недолгая сенсация

— Спасибо.

— Тогда я скажу мистеру Фентону, что вы будете готовы, как только выпьете чай.

— Спасибо.

Миссис Бассетт поспешно удалилась.

Дженни нужно было подумать о стольких вещах, что она почти обрадовалась появлению новой проблемы, вытеснявшей из головы старые. Как пройти к реке, если нет халата или чего-нибудь в этом роде? И как вернуться? И мистер Фентон… Дерек… конечно, на самом деле он не… но…

Тут под окном раздался свист — свистел определенно не скворец — и затем зов: «На-о-ми!» Она соскочила с постели, взяла чашку, поставила ее на подоконник и выглянула.

— Привет! Доброе утро, сестричка.

— Доброе утро.

— Хорошо спали?

— Спасибо, очень.

— А вы спали в ночной рубашке или в пижаме?

— То есть, что сейчас на мне надето?

— К этому я и веду.

— Пижама.

— Прекрасно. Я думал, как вам добраться до реки. У меня есть для вас старые резиновые сапоги миссис Бассетт, и нет никакого сомнения, что они не идут к пижаме. Встретиться вам могут только две коровы и кролик, но следует продумать все. Вы более или менее готовы?

— Почти, — сказала Дженни и сделала глоток.

— Хорошо. Тогда я отведу вас к этому месту, покажу, где муравейники, и оставлю вас. Теперь подождите немного, я заброшу сапоги. Под окном ничего бьющегося нет?

— Нет.

— Тогда отойдите подальше, возьмите с собой чашку и ждите.

Бах!.. Бах!

— Отлично! — воскликнула Дженни, возвращаясь к окну.

— Заправьте брюки в сапоги, и вы станете похожи на корабельного юнгу, каким его представляет себе режиссер комедии. У вас два полотенца?

— Одно, — ответила Дженни, поглядев на вешалку для полотенец.

— Я приготовил для вас еще одно. Я всегда говорил и говорю миссис Бассетт, что наличие двух полотенец — основа комфорта. Не задерживайтесь.

Он пошел в дом, а Дженни допила чай. Все это становилось забавным. Она надела сапоги и посмотрелась в зеркало. Прежде она не видела пижамы Нэнси при дневном свете. Неплохо. Она не имела ничего против того, чтобы Дерек или кто другой увидели ее в таком виде.

Забрав полотенце, она спустилась вниз.

— Так я и думал, — сказал Дерек. — Корабельный юнга, собирающийся драить палубу. Держите. — И он протянул ей второе полотенце.

Когда они шли через поле, Дженни заметила:

— Мне кажется, я знаю это место.

— Правда?

— По-моему, я вчера проходила мимо него.

— Наверное, проходили, но определенно не купались.

— Откуда вы знаете? — спросила Дженни и вдруг подумала, что он видел ее вчера. Забавно, она опять совсем по-другому относится к нему, теперь ей было не важно, что он мог видеть ее. Забавно, первое, что он спросил: «Вы, случайно, не натурщица?» Словно он уже видел ее и счел красивой. — Откуда вы знаете? — повторила она вопрос.

— Интуитивное умозаключение. Мне довольно часто приходится прибегать к ним, особенно в виноторговле. Как только я делаю глоток бургундского, не важно, урожая какого года, я бросаю взгляд на бутылку и говорю себе «бургундское». То же самое может быть и с кларетом.

Когда они подошли к реке, Дженни показала на берег и спросила:

— Здесь?

— Да, здесь. Я оставляю вас, мисс Фентон. Одно слово на прощание, и я уйду. Вы умеете плавать?

— Да, — ответила Дженни. (На уроках плавания настояла четвертая гувернантка.)

— Понадобится каких-нибудь три взмаха, чтобы переплыть эту заводь, — добавил Дерек, — и каких-нибудь три взмаха, чтобы вернуться. Так что экономьте силы. До свидания. За завтраком увидимся…

Минут десять спустя, обмотав вокруг талии полотенце и набросив другое на плечи, Дженни сидела и сохла на солнышке. Если бы только она могла позволить себе быть совершенно, совершенно счастливой, как бы она была счастлива! «Истинное счастье, — говаривала одна из ее гувернанток, возможно, цитируя какого-то другого мыслителя, — только в воспоминаниях и предвкушениях». В случае Дженни именно воспоминания и предвкушения служили помехой ее теперешнему счастью.

Воспоминания: мистер Уоттерсон.

Предвкушения: миссис Бассетт.

Теперешнее счастье: Дерек.

Мистеру Уоттерсону восемьдесят лет, но даже в восемьдесят люди в состоянии беспокоиться. Кроме того, он ее законный опекун, и значит, отвечает за нее, и у него будут неприятности, если она исчезнет. Она должна дать ему знать, что с ней все в порядке.

Миссис Бассетт — сколько, пятьдесят? Но даже в пятьдесят людям нужны деньги за комнату. У Дженни осталось девять шиллингов и три пенса. В следующую среду миссис Бассетт захочет получить — сколько? Наверняка больше девяти шиллингов трех пенсов…