Татьяна Луганцева - Запутанная нить Ариадны

Посетителей встречала приветливая и улыбчивая Анюта — девушка-администратор. Она помогала выбрать подходящие процедуры, презентовала дополнительные услуги, угощали клиентов чаем или кофе. Анюта особо старательно носила чай в кабинет Дмитрия, смотрела ему в глаза и томно провожала взглядом, когда он проходил мимо. На это все обратили внимание, только Карасёв делал вид, что ничего не замечает.

— Ты прямо как каменный! Девушка сохнет по нему, а он виду не подает, — однажды не выдержала Аделина.

— А я чего?

— Чего, чего… Странные вы, мужики. Не замечаете, кто под носом лежит. Подари цветочки!

— Будет Восьмое марта, всем и подарю! — буркнул Дмитрий.

— Красивая же девушка! Будто солнышко светится. Да другой за счастье принял бы! Пригласи ее в кино, в кафе. На каруселях покрути…

— Я? На каруселях?

— Дима, не тупи! Я сейчас дыроколом в тебя швырну! Ну, не я же!

— А что ему твой дырокол? Он же боксер! — засмеялся Петр.

— Да что вы ко мне прилипли? Она же девочка совсем. Мне под сорок, а ей лет двадцать.

— Двадцать четыре, — уточнила Ада. — Самый репродуктивный возраст. И замуж хочет, — продолжала она убеждать Карасёва.

— Идите вы лесом! Не хочу я жениться!

— А наш здоровый коллектив считает, что пора! — не сдавалась Аделина.

В кабинет Аделины заглянула Анюта.

— Аделина, к вам записалась женщина-пенсионерка. У нас первый раз, — сообщила она. — Я ей сказала, что вы стрижете раз в неделю строго по записи и все процедуры у вас дороже. Предложила пойти к другому мастеру, но она ни в какую. Только к вам!

— Хорошо, — улыбнулась Ада. — Если она пенсионерка, это не значит, что у нее нет денег. Может, у нее сын или дочь богатые?

— Так она уже пришла… Извините, а где Дмитрий?

— Уехал по делам. — Улыбка Аделины стала еще шире. — Скажи клиентке, что я уже иду.

Елизавету Павловну, а это была именно она, провели и усадили перед зеркалом. Она с замиранием сердца ждала Аделину, чтобы увидеть ту, которую до сих пор не мог забыть ее сын.

К ней вышла молодая, элегантная женщина с потрясающей фигурой, в черной узкой юбке и белоснежной блузке, застегнутая до последней пуговички.

— Здравствуйте! — улыбнулась она. — Меня зовут Аделина. А вас как зовут?

Елизавета Павловна растерялась. Она не ожидала, что Аделина будет такой… сногсшибательно красивой.

— Я… это… Елизавета Павловна, — наконец выдавила она.

— Очень приятно! Вы представительная женщина.

— Вы имеете в виду, что громоздкая? — смутилась Елизавета Павловна, которая не была дюймовочкой.

— Я имею в виду, что красоты много не бывает.

— Ну что вы… Вот вы, Аделина, действительно очень хорошенькая, — совершенно искренне восхитилась мама Валентина.

— Спасибо. Как желаете стричься? — спросила Ада, надевая черный фартук, который удивительным образом ей шел.

— Покороче так… поаккуратнее, — ответила Елизавета Павловна.

Аделина внимательно посмотрела на нее, нагнулась, обдав нежным легким цветочным ароматом, и дотронулась до волос.

— Я и подровняю, и уложу, но предлагаю чуть-чуть изменить форму. Сделаем ее более современной. Вы помолодеете лет на десять. Попробуем?

— Интересно, найдется ли хоть одна женщина, которая не захочет стать на десять лет моложе?

— Нет, не найдется! — засмеялась Аделина. — На этом и стоим.

Аделина знала, что желание клиента — закон. Кто-то любил помолчать, углубившись в свои мысли. Кто-то — поболтать о том о сём, и тогда мастер должен любезно поддержать беседу. Так вот, эта крупная седовласая дама, которая задорно щурилась каждый раз, когда говорила, словно пытаясь увидеть, дошли ее слова до собеседника или нет, явно была настроена на общение. Рот у нее просто не закрывался. Она болтала об искусстве, о событиях в мире, о природе, о милом рыжем котенке, который жил в подвале их дома и которого она очень хотела бы взять, но что-то останавливало.

— Почему? Если животное запало в душу, надо его брать, — сказала Аделина. — Вы же всё время думаете о малыше.

— Так я немолода. Живу одна. А животное — это ответственность. Вдруг я умру, что тогда?

— Ну, это вы придумали! Умру… Кто же раньше смерти умирает? И потом, не забывайте, сейчас вы станете моложе на десять лет! А любимые домашние жизнь продлевают. И любовь… она тоже может изменить жизнь.

— Вы так грустно это сказали… про любовь, — заметила Елизавета Павловна.

— Нет, вам показалось. Любовь — это прекрасно!

— У такой красавицы, наверное, полно поклонников? — поинтересовалась клиентка.