Дарья Донцова - Улыбка 45-го калибра

– Киса няка.

– Кошка хорошая, – перевела мать и добавила: – Животных любит, сил нет. Хотела завести собачку или кошечку, только боюсь.

– Чего? – равнодушно поддержала я разговор.

– Глисты у них, блохи, грязь всякая, еще заболеет девочка.

– Глупости, – возмутилась я, – мои дети росли с собаками. Конечно, от бродячих животных можно подцепить заразу, но за своими вы же станете следить – будете регулярно мыть, давать таблетки от паразитов.

– Оно верно, – протянула женщина, – вот нам Валя Колоскова вечером свою кошечку принесла. Чистенькая, беленькая, аккуратная, не поверите, ходит в унитаз. Вот такую бы с удовольствием.

– Валя Колоскова принесла вам кошку? – переспросила я. – Зачем?

– Мы на одном этаже живем, – ответила молодая мамаша, – когда Валентина мужа увозит, Дусю мне отдает, но я с радостью…

– Куда увозит мужа?

– Ой, у нее такое горе, – обрадовалась возможности посплетничать отчаянно скучающая женщина, – супруг у Валюши парализованный, она его раз в полгода возит в специальную клинику на десять дней. Там всякие процедуры, массажи, водолечение. Валечка настоящая героиня, надеется, что муж встанет на ноги.

– Куда же она отправилась?

Девушка вздохнула.

– Целое дело. Знаете, как тяжело лежачего человека на самолете перевозить?! Валя специальную машину вызывает.

– Так куда ездит?

– Ой, боюсь соврать, у нас где-то, вроде Мацеста, нет, Анапа или Феодосия? Кажется, впрочем, Феодосия уже не наша, а украинская. Не знаю. Одно помню, Валюша всегда весной и осенью туда ездит, летом намного дороже. А чего вы так заинтересовались?

– Да вот, пришла к ней, принесла лекарства, а дверь не открывают.

– Уехала, – радостно воскликнула женщина, – сегодня в шесть утра отправилась! Дусю мне вчера отдала, чтобы нас рано не будить, и отбыла. Вы теперь через месяц приходите, а хотите, можете у меня оставить, передам обязательно.

– Нет, спасибо, – тихо ответила я, – сама принесу.

Тут малышка упала на асфальт, и мать кинулась ее поднимать. Я села в «Пежо» и стукнула кулаком по рулю. Здорово вышло! Мацеста, Анапа или Феодосия. Теперь целых десять дней не добраться до Колосковой. Ну почему она вчера ничего не сказала мне про отъезд? А с какой стати ей про него рассказывать?

Вот ведь незадача. В полной растерянности я покатила в НИИ тонких исследований и, естественно, угодила в огромную пробку. Делать нечего, включив радио, я бездумно уставилась на соседние машины. Их водители и пассажиры развлекались, как могли. Справа от меня парень, сидевший за рулем, целовался с девчонкой, слева молодая женщина занималась текущим ремонтом лица. Я с интересом наблюдала за ее действиями. Сначала она нанесла тональный крем, затем нарисовала брови, прошлась по ним щеточкой, оттенила ресницы тушью, нанесла румяна, затем в ход пошла губная помада… Изредка машины чуть-чуть продвигались вперед, и дама ухитрялась перемещать свой «Фольксваген», не бросая увлекательного занятия. В конце концов она вытащила серебристый парик и нахлобучила на голову. Я засмеялась. Десять минут тому назад в машине сидела ничем не примечательная, коротко стриженная шатенка с маловыразительными чертами лица и серовато-бледной кожей. Сейчас же за рулем красовалась эффектная блондинка с лучистыми глазами и соблазнительно пухлым ротиком. Да уж, возможности макияжа практически безграничны, можно так измениться… Минуточку! От неожиданно пришедшей мне в голову мысли я резко нажала на тормоз и услышала сзади гудок. Но мне было наплевать на нервного водителя. Значит, так! Мне нужен свидетель того, что Олег Игоревич подбивает женщин на неблаговидные поступки? Он будет!

Не обращая внимания на гудки, я нахально вклинилась в правый ряд, повернула направо и полетела на Якиманку. Там в доме 27, как раз напротив «Президент-отеля», разместился салон «Модес Хаар», где делают модные прически. Управляющей там работает моя подруга Кира.

– Мы знаем о прическе и макияже все, – говорит она.

И это правда. На почти лысой голове, где торчат жидкие, слабые волосенки, тут ухитряются сделать роскошную стрижку. Один вид такой прически заставляет женщин вздыхать от зависти. Только не спрашивайте меня, как они это проделывают. Сама не понимаю, почему мои патлы, честно говоря, не слишком густые и красивые, превращаются в руках у Киры в шикарные, переливающиеся на свету кудри.

Часы показывали половину первого, когда я влетела к Кире и заорала:

– Немедленно сделай из меня брюнетку, знаешь, такую, с усиками над губой.