Дарья Донцова - Улыбка 45-го калибра

– Она заболела?

– Кто?

– Фаина.

– Вроде здоровая, а почему спрашиваешь?

– Ну, в унитаз может упасть…

– Муся, не она, а Килька!

Сегодняшний день выдался на редкость тяжелым, но я подавила крик раздражения. Просто села на кровать, вздохнула и попросила:

– Ты очень меня обяжешь, если объяснишь связь между дешевыми рыбными консервами, ночным горшком, Фаиной Михайловной и появлением очередных щенков в нашем доме.

Маруся принялась растолковывать ситуацию. Килька – это не маленькие вкусные рыбки в пряном рассоле, а внучка учительницы, прозванная так за крохотный рост и почти полное отсутствие веса. Кильке всего годик, и ее мать Вера, дочка Фаины Михайловны, сейчас не работает, а воспитывает девочку. Где Килькин отец, не знает никто.

Вчера ночью Веру спешно увезли на «Скорой» в больницу с приступом аппендицита, бедной Фаине Михайловне пришлось взять с собой в школу Кильку. Естественно, она могла попросить бюллетень по уходу за ребенком, но Фаина Михайловна крайне ответственный человек. А в этом году подавляющее число девятиклассников выбрали в качестве экзамена тест по москвоведению. На дворе уже середина апреля, вот учительница и волнуется, что не сумеет запихнуть в детские головки весь положенный материал.

Килька – тихая девочка, способная целый день просидеть на одном месте, собирая и разбирая пирамидку. Поэтому Фаина Михайловна и явилась на работу с внучкой, манежем, баночками с питанием и с горшком. Еще хорошо, что живет она напротив. Собачат оставить дома одних тоже не представлялось возможным. Обычно за ними днем приглядывала Вера. Пришлось тащить с собой щенков, коробку, бутылочку, сухую смесь, электрогрелку…

Одним словом, учительская сегодня походила на помесь детского сада с театром Натальи Дуровой. В одном углу резвилась с кубиками Килька, в другом пищали на разные голоса кутята, а между ними металась, словно ошпаренная кошка, Фаина Михайловна. Едва закончив урок, она неслась кормить свое стадо. А потом обнаружилась пропажа горшка. На памперсы у Кильки аллергия. Представляете размеры несчастья? По малолетству, Килька еще не может пользоваться туалетом для взрослых. Очевидно, Фаине Михайловне просто стало плохо, когда она сообразила, что после кошмарного дня предстоит еще и бессонная ночь с бутылкой заменителя собачьего молока в руках.

В общем, на головы школьников готовился упасть остро наточенный нож никем не ожидавшейся контрольной. Класс приуныл, подсчитывая в уме, какие отметки поставит озверевшая Фаина Михайловна. Небо почернело, тучи прижались к земле, в воздухе носились молнии, и вот-вот должна была разразиться неминуемая гроза. И тут Маруську, твердо знавшую, что больше чем на «два» ей москвоведение не написать, осенило.

Девочка вскочила и затараторила:

– Фаина Михайловна, миленькая, не расстраивайтесь. У нас собака недавно ощенилась, я ваших детей заберу, а Черри выкормит. Она добрая, у нее в коробке уже вместе с пуделятами, мопсята, котята и лысый Масик лежат, всех приголубила.

– Лысый Масик? – недоуменно переспросила Фаина.

– Ага, – неслась дальше Маня, – это сыночек маминой подруги Риты Замощиной.

Внезапно учительница засмеялась:

– Ну и порядки у вас дома! Положили младенца к щенкам.

– Он кот! – возмутилась Маша. – Лысый Масик, сыночек Риты Замощиной, маминой приятельницы, кот!

Наверное, Фаина Михайловна подумала, что она тихо сходит с ума от усталости:

– Знакомая твоей матери родила кота? – в ужасе спросила она.

– Да нет же! – заорала Маня и стала объяснять, что к чему.

Минут через пять Фаина Михайловна, понявшая, что ее освобождают от кормления щенят, разрыдалась. Потом она стала просить у детей прощения, поставила школьникам пятерки, открыла подаренную кем-то из родителей коробку конфет и угостила детей. Про контрольную, естественно, все забыли, и урок закончился всеобщим братанием. После занятий Фаина Михайловна пошла домой, прихватив Кильку, манеж и игрушки. С ней отправились близняшки Водорезовы, решившие помочь учительнице. А Маруська со щенками, коробкой, банкой сухой смеси и электрогрелкой прибыла в Ложкино.

– Зачем же ты притащила с собой грелку и молоко? – только и смогла спросить я.

Маня вздохнула:

– Да говорила, что не надо, а Фаина все равно сунула.

Я с тоской смотрела на серых «бурундуков». Ведь не выбросишь же их. Бедняга Черри стала похожа на шнурок. Представляю, какой ужас начнется, когда вся разноцветная кошачье-собачья стая вылезет из коробки. Недолго ждать осталось, вон уже кое у кого глаза открываются!