Дарья Донцова - Кекс в большом городе

Пол прикрывал ковер, правда, не слишком новый, местами потертый, но идеально чистый, стены были украшены картинами в тяжелых рамах. На всех полотнах изображались некие библейские сюжеты, я не могу сказать какие, потому что совершенно не знаю Священного Писания. Единственная картина, на которой художник нарисовал огромный корабль, куда гуськом втягиваются животные, оказалась мне понятной. Живописец явно изобразил Ноя и ковчег.

Я шла по ковру, разглядывая произведения искусства, вдруг мой глаз наткнулся на листок в рамке «Спальни галереи», под ним красовалась красная стрелочка, указующая направо. И тут до меня дошло! Непостижимым образом я добралась до подземного перехода, соединяющего рабочие помещения с той самой галереей, некоей разновидностью гостиницы для элитных гостей.

Душу охватило ликование, теперь я точно сумею выбраться, потому что чья-то заботливая рука понатыкала повсюду табличек, вот целая россыпь надписей со стрелками: «Библиотека», «Трапезная», «Спальни». И куда бежать?

Так, в книгохранилище может обнаружиться бодрствующая монахиня, решившая из-за бессонницы заняться чтением, в трапезной сейчас готовятся к шикарным поминкам, ставят тесто, режут салаты. Моему появлению никто не обрадуется, и, вероятнее всего, глупую гостью выставят вон из монастыря, а в опочивальнях пусто. Следовательно, мне надо зайти в одну из комнат, там точно найдется окно. И, кстати, где-то здесь должен быть туалет, очень сомнительно, что элита ходит в ту же деревянную будку.

Переполнившись радостью, я добрела до первой двери, осторожно открыла ее и испытала чувство настоящей гордости. Вот Вилка какая! Умная и хитрая.

Спальня была пустой, и она походила на келью паломниц, как корочка ржаного хлеба на бисквитный торт с кремовыми розочками.

Большая, если не сказать огромная кровать под балдахином, «стенка» из резных дубовых шкафов, глубокое кресло, маленькая скамеечка для ног, столик, тумбочка, много-много подушек, гора уютных пледов. И что совсем ввергло меня в изумление, телевизор, плоский, явно дорогой, стоящий на моноблоке из DVD и видео. А еще считается, что верующие люди тяготеют к аскетизму!

Взгляд приметил справа небольшую дверцу, влекомая любопытством, я приоткрыла ее и взвизгнула от счастья. Ну надо же, я очутилась в роскошном санузле, по размерам сравнимом с комнатой.

Чугунная ванна покоилась на бронзовых лапах, около нее чья-то заботливая рука бросила пушистый коврик. «Мойдодыр» был заставлен всякими баночками, бутылочками, флакончиками, из стаканчика торчала зубная щетка, наверное, следовало удивиться столь широкому выбору средств по уходу за лицом и телом, для гостей обычно кладут лишь мыло, ну ладно, еще ставят шампунь! Не успев обдумать интересное наблюдение, я увидела роскошный унитаз и кинулась к нему, как к любимому брату.

Еще раз я удивилась при виде туалетной бумаги, она оказалась трехслойной, очень дорогой, совершенно не монашеский вариант!

Но долго обдумывать увиденное в ванной времени не было, нужно поскорее вернуться в спальню. Я одернула юбку, поправила дурацкую блузку, хотела открыть дверь и тут же уловила звук шагов. В гостевую опочивальню вошел человек, очевидно, он был грузным, потому что ходил, тяжело ступая.

Испугавшись, я прижалась к большому шкафу, невесть зачем поставленному около умывальника. Впрочем, наверное, в этой помеси гардероба с носорогом хранится постельное белье. Или монахини не захотели выбрасывать антикварную вещь, шифоньер, похоже, сделали в незапамятные времена, сантехника в ванной комнате стилизована под старину, а шкафчик антикварный.

Но что мне делать? А? Если тот, кто шумно вздыхает сейчас в спальне, заглянет в туалет, как объяснить свое присутствие здесь?

Только сейчас в голову пришло замечательное предположение. В спальне кто-то живет. Вот почему там много всякой всячины и дорогой аппаратуры, вот почему в ванной полно косметических средств, вот почему…

Плавная цепь мыслей прервалась характерным звуком.

Та-ра-та-та, та-ра-та-та… – так звонит мобильный телефон.

Почти потеряв сознание от ужаса, я взглянула на свои пустые руки и перевела дух. Фу, мой аппарат издает точь-в-точь такую же мелодию, и на минуту мне показалось, что сейчас это он трезвонит. Но не надо пугаться, сотовый уложен в сумку, та находится в келье, к тому же я отключилась от сети.

Та-ра-та-та, – плыл напев, – та-ра-та-та.

– Да, да, – раздался глухой голос, – нет, не сплю. Разве тут угомонишься? За всем догляд требуется. В центральную трапезную ходила, мать Фекла совсем обезумела, прости меня, грешную, за подобные речи. Велено было зеленый сервиз достать, а она синий вытащила, блюдо разбила. Самое большое, с рыбами. И то верно, громоздкое больно, его даже сестра Ольга поднять не может, куда уж матери Фекле! Да, да, да.