Барбара Маккафферти - Шуры-муры

Был час ночи, и разумеется, я набрал его домашний телефон. Оператор службы 911 не успел меня опередить. Шериф явно спал.

— Чего?! — рявкнул он в трубку.

Да, по-моему, именно так он и сказал.

На что я ответил:

— Верджил?

На что Верджил, сказал со всей добротой и душевностью, какую вы ожидаете услышать от истинного друга семьи и человека, заменившего вам обоих родителей:

— О, Боже мой, нет, только не это!

Многообещающее приветствие, не правда ли? Но, быть может, он спутал меня с кем-то другим?

— Э-э… Верджил! — сказал я.

— О-о, Боже мой, только не Хаскелл!

Ага, значит, не спутал.

— Да, Верджил, это я, Хаскелл.

— Ох, Боже мой, нет, — кажется, он начинает повторяться.

Я вздохнул. Что ж, я заслужил такую встречу. За те несколько месяцев, что я живу в Пиджин-Форке, я звонил Верджилу исключительно в ситуациях, схожих с нынешней. И все-таки это не повод услышав мой голос, делать вид, что звонит сама Костлявая с косой.

— Ох, Боже, Боже, боженька, — простонал Верджил. — Скажи мне, что ты звонишь пожелать мне приятных сновидений.

Нет, если бы он со Смертью разговаривал, голос его звучал бы намного бодрее.

— Ну пожалуйста, прошу тебя, скажи, что ты просто невыносимо соскучился.

Это в час-то ночи?

— Ну, Верджил, мне очень жаль, но должен признаться…

Он грубо прервал меня:

— О-о, не говори, только не говори, что произошло ещё одно. Не надо!

Все преступления, совершенные в округе Крейтон, Верджил воспринимает как личное оскорбление. Он всерьез считает, что нарушители закона просто стараются досадить ему.

Я откашлялся для смелости.

— Хорошо, Верджил, я только одно скажу: приезжайте поскорее в дом Изома Пакетта. Его старший сын Дуайт очень вас ждет.

Мне показалось, что прозвучало это очень дипломатично, но по реакции Верджила я понял, что с таким же успехом мог бы сказать все это в лоб.

— О, Боже правый! Он мертв?

Ох как не хотелось мне отвечать.

— Ну, в общем и в целом, да, пожалуй.

— О, Боже, Боже, Боженька мой! Но это же не убийство, скажи мне, что это не убийство…

— Ну, в общем-то, действительно, похоже на то.

— Боже мой! — взвыл Верджил. — Это ужасно. Боже мой, Боже, хуже не придумаешь. О, Господи…

Тут уж мне пришлось прервать его, иначе это продолжалось бы до рассвета.

— Верджил. Верджил! Я сейчас в доме Пакеттов…

— Они что, и на этот раз тебе звонили?

Кому-то этот вопрос показался бы странным, но я, к сожалению, слишком хорошо знал, что имеет в виду шериф. И обвинительный тон его слов также не ускользнул от моего внимания.

Я ощутил странную слабость в коленках. Верджил, наверное, никогда мне этого не забудет. Дело в том, что жертва одного из тех самых неоднократно упомянутых мною странных взломов попросила меня взять расследование в свои руки, вместо того, чтобы обратиться к Верджилу.

Не думаю, что это так сильно беспокоило бы Верджила, не вбей он себе в голову, что я целюсь на его место. Что странно. Я ведь бросил полицейскую работу в Луисвиле, потому что сыт ею по горло. Неужели он думает, что сомнительное удовольствие арестовывать совершенно не знакомых луисвильских ребят я променяю на ещё более сомнительное удовольствие тащить за решетку людей, которых знал с детства?

Нет уж, спасибо, увольте. Уступаю вам мою долю этого удовольствия, дорогой Вердж.

— Верджил, — вздохнув, сказал я. — Никто мне не звонил. Я просто случайно оказался рядом, когда Мейдин…

— Так Дуайт Пакетт тоже был твоим клиентом?

Отвратительный вопросик. Не по сути своей даже, а по тому, как он произнес это «тоже». Как будто Дуайта теперь можно добавить к длиннющему-предлиннющему списку людей, которых угораздило нанять меня и, как следствие, немедленно окончить свое земное существование.

Наверное, в представлении Верджила я воплощал собою эдакую частнодетективную разновидность чумы или другого какого мора. Он всегда давал понять, что если какому-то чудаку охота подвергнуть себя смертельной опасности, то достаточно обратиться в мое агентство.

Я несколько раз указывал неугомонному шерифу, что по улицам нашего города до сих пор ходят люди, для которых я вел расследования. Они живы-живехоньки, и даже болеют не чаще других. Но он предпочитает помнить тех немногих, кому не посчастливилось оказаться убитыми после того, как они обратились ко мне. Разумеется, это обычное совпадение. И Верджил прекрасно это знает. Знает, но никогда не упускает возможности меня подковырнуть.