Барбара Маккафферти - Шуры-муры

Я даже поморщился от перспективы заталкивать мой бордовый пикап в это месиво из колючек, иголок и сучков, но пересилил себя. Я ведь профессионал, как никак. И въехал в кусты, не кинув на Мейдин ни единого укоризненного взгляда, вот так-то.

А Мейдин была сама услужливость.

— Ну ладно, — сказала она. — Я побегу в дом и постараюсь не отходить от окон, чтобы у вас получились хорошие снимки.

— Отлично, — сказал я без энтузиазма.

Зато энтузиазма Мейдин хватало на двоих.

— Славно-то как! — воскликнула она, тыкая в меня Пупсиком. — Дуайт будет доволен вашим отчетом. И не просто доволен — он будет в полном восторге!

Как будто речь шла о подарке на день рождения, который она собиралась ему преподнести. Мне опять стало не по себе. Как воспримет все это Дуайт? Тогда, в офисе, деньги говорили со мной настолько громко, что заглушили все разумные доводы. А ведь старина Дуайт может вовсе не обрадоваться, обнаружив, на что женушка решила потратить пятнадцать сотен из его драгоценного состояния. Есть вероятность, что Дуайт придет в ярость. А если я не ошибаюсь, он здоровенный парень, намного выше меня.

Я набрал воздуха в легкие.

— Вы знаете, Мейдин, — начал я, — не уверен, что это хорошая…

Вероятно, она смекнула, к чему я клоню, и поспешила прервать меня.

— Ох, помилуйте, — тон у неё был раздраженный. — Вы чек получили? Ну и нечего теперь пятиться, как рак. Мы же обо всем договорились, — она развернулась на своих каблучках на 180 градусов и направилась к дому, но я схватил её за руку.

Это было не слишком умно. Пупсик кинулся к моей руке, как будто это был кусок свежей телятины. Я отдернул пальцы.

Мейдин, я заметил, не очень расстроилась из-за того, что меня чуть не сжевали.

— Ну что теперь? — спросила она.

Как бы получше выразиться?

— Послушайте, мы действительно обо всем договорились, вы правы. Но если выяснится, что вашему мужу не понравится то, что мы ему собираемся показать, то вы в любое время можете отказаться от моих услуг. В этом случае я возьму с вас только почасовую оплату.

Моя речь произвела на Мейдин неизгладимое впечатление.

— Да, да, да, — пропела она, махая рукой, как будто отгоняя невидимый дым, и ушла по дорожке, ни разу не оглянувшись.

Скорость у неё была что надо, но вставив ключ в дверь, она вдруг замерла как по команде, на минуту или около того. Как будто тренировалась изображать манекен. Я долго соображал, пока до меня не дошло. Мейдин позировала! Она стояла перед фасадом своего дома, не шевельнув ни единым мускулом, и ждала, пока я её сфотографирую. Я тупо мигнул, но ничего другого мне не оставалось, и я щелкнул камерой.

Взглянув на часы, я также отметил в блокноте: 3:45. Объект вошел в дом. Дописав, я уставился на листок. Вот тогда-то я и начал повторять три слова, которые послужат мне вместо заклинания на ближайшие двадцать четыре часа. «Это её деньги. Это её деньги. Это её деньги». Конечно, деньги эти были ещё и Дуайта, но об этом лучше не думать.

Предоставив мне возможность беспрепятственно сделать один снимок, Мейдин приняла другую позу. Открыла дверь и снова замерла, даря мне скромную улыбку через левое плечо. Я сфотографировал. В течении следующих десяти минут я сделал ещё несколько снимков, Мейдин с воодушевлением принимала идиотские позы, копируя всех этих кинозвезд, позирующих для журнала «Кавер Герл ТВ».

Потом Мейдин исчезла на несколько минут, и когда появилась снова, на ней был тот самый ярко-красный костюм. Я глядел во все глаза. Вы знаете, она снова оказалась права. В этом наряде она выглядела гораздо лучше. Я подавил вздох и затем, — а, ладно, чего уж там, — принялся снова щелкать камерой. Ну что я могу сказать… Мейдин все так же двигалась по дому с остановками для удобного кадра. Мейдин с Пупсиком в руках читает почту. Мейдин с Пупсиком в руках смотрит телевизор. Мейдин с Пупсиком в руках выглядывает в окно.

Как ни странно, каждый кадр ловил Мейдин с Пупсиком в руках. Мне, честно говоря, уже осточертело делать одинаковые записи в блокноте. В конце концов, я просто отмечал время и писал: То же, в кухне. То же, в гостиной. То же, в столовой.

Я бы, наверное, наделал ещё больше снимков с надписями типа То же там-то или там-то, но в течении следующего часа мне пришлось отрываться от этого захватывающего занятия три раза. В первый раз — чтобы попросить Мейдин перестать смотреть на меня. Некоторое время я держался, но потом терпение мое кончилось. Я выскочил из машины, продрался через густые заросли, одолел дорожку и постучал в дверь парадного входа.